Барышня-попаданка - Анастасия Сергеевна Кольцова

разговоров дам и кавалеров несколько рознится, а карточная игра сможет объединить всех присутствующих и позволит провести время с удовольствием. Так как здесь собрался узкий круг друзей, не отложить ли нам приличия, и не сыграть ли в дурачка?

— Право, барон, не лучше ли выбрать игру, более подходящую для салонов, такую, например, как штосс, — брезгливо морщится княгиня. — Игра в дурака ведь такая мужицкая!

— А я бы сыграла, — вскакиваю с диванчика и мгновенно оказываюсь возле стола. Наконец-то назревает что-то интересное!

— Дарья, молодым девицам не подобает играть в такие игры, — шипит на меня Марья Ильинична, но меня неожиданно поддерживает Владимир:

— А почему бы ей не сыграть? Если бы мы были на балу, это действительно было бы неприлично, но мы в тесном, почти семейном кругу, — на долю секунды мне кажется, что на лице Владимира появляется ухмылка, но нет, выражение его лицо всё такое же приветливое и серьёзное.

— Не могу отказать своему дорогому гостю, — улыбается графиня, приказывает лакею пододвинуть для меня стул и принести несколько карточных колод.

В детстве мы с братом часто резались в дурака, так что я покажу этим господам, где раки зимуют! Лакей приносит карточные колоды, две из которых барон тасует и раздаёт игрокам. Не одобряющая подобных развлечений княгиня отправляется следить за благонравием своих дочурок, поэтому нас остаётся семь человек — барон, баронесса, генеральша, графиня, её внезапно взбодрившийся, вставший с дивана и присоединившийся к нам супруг, Марья Ильинична, Владимир и я.

Барон раздаёт карты, игра начинается.

— Новичкам везёт, — снисходительно улыбается барон, когда я выигрываю первую игру.

А я только ухмыляюсь про себя. Ну да, конечно. Везёт тому, кто везёт, а я умею считать карты. Так что мне редко когда не везёт.

Когда я выигрываю следующую игру, барон удивлённо приподнимает брови, а сидящий напротив меня Владимир еле заметно улыбается. Что это было? Мне кажется, или в его синих глазах вспыхивает еле заметный интерес к моей скромной персоне? Неужели я заслужила одобрение самого пафосного княжича этой гостиной?

Третья игра тоже складывается не худшим для меня образом. Почти все старшие карты уже вышли, у меня на руках пиковая дама и ещё какая-то мелочь. Если оставшийся в игре туз не у Владимира и не у барона, я могу выиграть даже со своими не сами лучшими картами, дамы оказались не такими матёрыми картёжницами, как я, а некоторые, откровенно говоря, попросту тупящими.

— Как-то невесело стало, давайте прервём нашу партию, — делано-скучающим голосом протягивает графиня, и не раскрывая карт, убирает их в колоду. — Аннет так чудесно поёт, давайте лучше послушаем это прекрасное дитя, и насладимся приятной светской беседой. Правду говорят, карточные игры от лукавого, и так уже немного согрешили.

Все, включая Владимира, с радостью поддерживают предложение Прасковьи Никифоровны свернуться, и только баронесса выражает слабое недовольство. По-видимому, она и была счастливой обладательницей туза. Значит, у меня был шанс её переиграть и выиграть третью партию подряд.

Спорить с хозяйкой баронесса не решается, поэтому вернув карты в колоду дамы, Владимир и барон отправляются к пианино, за которым старшая из дочерей княгини Салтыковой вдохновенно поёт слащавый романс.

— Моя Аннет невероятно талантлива, не правда ли? — интересуется у Владимира княгиня, и он отвечает ей какой-то сдержанной любезностью. Меня забавляет наблюдать, как он пытается отвязаться от матушки «невероятного таланта», и я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха.

За окнами гостиной темнеет, наверное, скоро гости будут разъезжаться по домам, поэтому я ищу глазами названую маменьку.

— Пиковая дама? — вполголоса интересуется внезапно оказавшийся рядом Владимир.

— Откуда вы узнали? Вы тоже умеете считать карты? — удивляюсь я.

— Мой брат картёжник, — усмехается Владимир, и едва заметно хмурится, поняв, что сболтнул лишнего. — Ваш жених научил меня ещё в детские годы, — переиначивает он, пытаясь придать фразе «мой брат картёжник» более невинное звучание, и быстро меняет тему, — а вы где такое непривычное для девицы умение приобрели? Да ещё и рисковать не боитесь.

— Мой батюшка Алексей Петрович любит картишки, — подмигиваю я, и в моём ответе нет ни грамма лжи. Ну, разве что немного о том, что Алексей Петрович мой батюшка, а всё остальное — чистая правда.

— Ах да, припоминаю, слышал что-то об этом, — брезгливо морщится Владимир.

Судя по всему, о картёжных подвигах моего «батюшки» многие наслышаны, если даже недавно вернувшийся из-за границы Владимир нос воротит. Но Дарья Алексеевна — преданная дочь, и не позволит какому-то напыщенному княжичу насмехаться над своей роднёй!

— Ходит слух, что многие девицы мечтают заполучить в супруги мужчину, похожего на их отца. Я рада узнать, что ваш брат обладает теми же достоинствами, что и мой любезный батюшка. Не нужно будет опасаться, что проигранные деньги уйдут из семьи, ведь они смогут играть друг с другом, — насмешливо говорю я, желая подколоть Владимира.

И попадаю в цель. Судя по реакции княжича, его братец и правда недалеко от моего «батюшки» ушёл в увлечении азартными играми.

— Вижу, у вас прекрасный вкус на мужчин. Позвольте откланяться, — усмехается князь и отправляется в противоположный конец залы, по-видимому, чтобы попрощаться с графиней.

— Так рано? Владимир, неужели вы нас покидаете? — слышу я разочарованный голос Прасковьи Никифоровны, и довольно про себя ухмыляюсь. Беги-беги, глаза бы мои тебя не видели. Только мне показалось, что мы начали нормально общаться, как этот пафосный индюк снова показал своё пренебрежение!

— Мы же увидим вас на балу? — кокетливо интересуется Лизонька.

— Да, я планирую прийти, — сухо отвечает Владимир.

— И будете танцевать? Пообещайте, что будете! — весело тараторит Наталья.

— Ничего не обещаю, но и не исключаю такого развития событий, — отвечает Владимир, и загадочно удаляется. Умеет же дыму на пустом месте напустить! Теперь эти бедные девушки будут по нему страдать и сохнуть, не понимая, что он обыкновенный придурок с лишними понтами. Хорошо, что я это понимаю…

— Правда же Владимир душка? — интересуется у меня старшая княжна, наконец оставившая в покое инструмент. — Видела, вы с ним говорили, наверное, он сказал что-то очень остроумное?

— Открою вам страшный секрет, князь говорил, что вы прекрасно играете, — улыбаюсь я. Почему бы не порадовать человека? Старалась ведь.

— Правда? Так и сказал? — расцветает Аннет. — Пойду, расскажу маменьке!

Окинув взглядом её удаляющую в другой конец залы фигурку, нахожу взглядом свою «маменьку», и следуя примеру княжны, тоже отправляюсь к ней.

По возвращению домой я желаю хороших снов названой маменьке, у которой разболелась голова, и подхожу по очень важному делу к своему названому батюшке, сидящему у камина.

— Алексей Петрович, научите меня играть в штосс?

— Штосс? Разве