Маленькая принцесса - Софья Прокофьева

— Эй, девчонка! — Филин Красавчик злобно нацелился клювом на Уэнни. — Где серая нитка? Как ты осмелилась ее развязать? Ну, сейчас я тебя проучу. Люблю выклевывать глазки!

И филин Красавчик ринулся вниз, прямо на Уэнни. Звякнула золотая цепь.

Девочка беспомощно подняла руки, пытаясь загородить лицо. Филин был уже совсем близко… Но в последний момент Ауринт на лету перехватил филина, крепко обмотав золотую цепь вокруг руки.

— Пусти! — прохрипел филин. — Не то хуже будет!

— Это тебе будет хуже, если не скажешь, что нам надо! — Ауринт еще крепче стянул цепь на его шее. — Попался! Видишь факел? Мигом подпалю твои красивые перышки!

— Все скажу, все скажу, — заголосил филин, с ужасом глядя на жаркое пламя. — Миленький, добренький Ауринт, пожалей старого филина! Вон смотри. Указ о казни в том деревянном ларчике, с краю на полке!

Уэнни бросилась к маленькому неприметному ларчику. Но, увы, ларчик был крепко заперт.

В нетерпении девочка подняла ларчик над головой и со всего маху швырнула его на мраморные плиты пола.

Ларчик с треском раскололся. Уэнни нагнулась и торопливо подняла с пола свернутый в трубку указ. Тот самый! А вот и отпечаток ее пальчика. Красный как кровь.

— Прочь, мерзкая птица! — Ауринт выпустил филина.

— Спасибо, мастер Ауринт, век буду помнить! Улечу далеко-далеко! Ух! Ух!

Филин Красавчик подлетел к камину и нырнул в черный дымоход. Но хитрый филин вовсе и не думал улетать.

«Затаюсь-ка я тут, — решил он. — Может, что и разузнаю. А потом все доложу хозяину».

Уэнни стояла, словно остолбенев, глядя на страшный указ.

— Боже, как я могла? — бледнея, прошептала девочка. — Нет, это была не я. Будто кто-то другой… Король Трагимор заколдовал, одурманил меня.

Тем временем Смиринка быстро кинула несколько поленьев в камин.

— Скорей! Дай факел, Ауринт!

Сухие поленья занялись мигом. Поднялось высокое пламя.

Уэнни со вздохом освобождения бросила в огонь указ о казни Уэна.

Смиринка обняла девочку за худенькие плечи, крепко прижала к себе. Они стояли рядом и глядели, как корчится в огне пергамент с печатями. Черные буквы на нем шевелились как живые. С шипением на горящие дрова скатилась капелька крови.

— Погасите огонь! Погасите огонь! — донесся из каминной трубы отчаянный вопль филина. — Мои перышки, моя бесценная красота! Все погибло, пропало!

Послышался шорох крыльев, филин вылетел из трубы, и все стихло.

— Полетел доложить обо всем своему хозяину, — с тревогой сказал Ауринт. — Смирнка, Уэнни, надо скорей скрыться из дворца!

― А как же Уэн? — медленно проговорила Уэнни.

Вечный Искатель шел по зыбкому песку, следя за узкой цепочкой маленьких следов.

«Эти следы оставила душа Уэнни», — в который раз подумал он.

Зеленый Мышонок притих, видно, уснул в кармане его куртки.

Мимо Вечного Искателя, извиваясь, проплыла белая лента тумана.

Вечный Искатель пригляделся. Нет, это не просто туман, это облачные дворцы, еле различимые зубчатые стены, склоненные деревья. Невесомая белка проплыла по воздуху и запуталась в гибких ветвях.

Вдруг Вечного Искателя окружила толпа прозрачных монахов. Они шли, низко склонив головы. Донеслось их негромкое пение. Откуда-то появилась белая лестница, по ней сбежал смеющийся ребенок. Но тут же воздушные ступени растаяли, все смешалось.

«Это сны! — догадался Вечный Искатель. — Сны, что привиделись спящим людям. Сам знаю, мне порой такое снится, особенно под утро».

А это что? Открытый гроб, а в нем мертвая девушка. Никогда Вечный Искатель не видел столь прекрасного лица. Чуть светясь, драгоценности украшали ее голову и руки.

«Кому же приснился такой невыразимо печальный сон?» — охваченный внезапной тоской, подумал Вечный Искатель.

В этот миг девушка улыбнулась и приподнялась. Она протянула руку красивому юноше, и тот подал ей букет туманных роз. Мимо Вечного Искателя проскользнул стройный олень.

Все они спешили, торопились, направляясь к какой-то неведомой Вечному Искателю заветной цели. Теперь он шел, окруженный со всех сторон мягко скользящими белыми призраками.

Но вдруг туманные видения расступились и Вечный Искатель, пораженный, замер на месте.

Прямо перед ним круто поднималась ввысь серебристая скала. Струистые облака венчали ее вершину туманной короной.

Вечный Искатель разглядел: внизу, у подножия скалы, мерцая, горит хрустально-голубой свет. Ему захотелось прикрыть глаза ладонью, так ослепительно было это лучистое сияние.

Вечный Искатель пригляделся получше. Он рассмотрел сияющие тонкие руки, безнадежно поникшую голову, струящиеся по плечам кудри.

«Боже мой, это же душа Уэнни!» — Вечный Искатель с ужасом увидел, что голубое сияние приковано к туманной скале живыми змеями-цепями.

Вечный Искатель сделал несколько шагов к Скале Туманов. Теперь он хорошо видел сквозь кудри нежное лицо, прикрученные к скале тонкие светящиеся руки.

Но стоило ему только чуть-чуть приблизиться, как змеи-цепи зашевелились. Все, как одна, они повернули свои плоские головы, послышался тонкий угрожающий свист, шипение. Желтые неподвижные глаза уставились на Вечного Искателя.

— Не советую тебе подходить ближе — это смерть! — раздался позади чей-то глухой насмешливый голос. — Впрочем, и так минуты твоей жизни сочтены!

Вечный Искатель стремительно обернулся.

Позади него стоял король Трагимор. С его плеч падал косо срезанный плащ, похожий на крыло летучей мыши. Из глаз, клубясь, вырывался черный, как ночь, мрак.

«Все кончено! — с замирающим сердцем подумал Вечный Искатель. — Он настиг меня, а я безоружен».

— Что ж, вот она — долгожданная встреча! — с издевкой проговорил король Трагимор.

Король Трагимор неспешным движением достал из складок своего плаща старинный меч.

— Готов биться об заклад, тебе ведомо, что это за меч! — Трагимор криво усмехнулся, и одна его бровь вздернулась кверху. — Да, этим мечом я смертельно ранил твоего отца — короля Пелинора. А теперь я убью тебя!

«Погибельный Меч! — вспомнил Вечный Искатель. Его охватило чувство безнадежного отчаяния. — Так вот где поджидала меня смерть! И все же он не увидит растерянности и страха на моем лице».

— Не надейся, что я буду молить о пощаде, — твердо сказал Вечный Искатель. — Жаль только погибнуть от руки презренного негодяя!