Последний натиск на восток ч. 1 - Дмитрий Чайка

наш род. Батя язык прокусил и начал кровью харкать, его и не стали брать. Все убежать хочет.

— Который из них твой отец? — спросил Вацлав.

— Вон тот! — показал парнишка на жилистого полуголого мужика с всклокоченной бородой. — Мстивоем его кличут.

— Почтенный, — обратился Вацлав к торговцу. — Я возьму вот этого паренька и его семью. Вексель князя Самослава возьмешь в оплату?

— С превеликим удовольствием возьму, — расцвел в улыбке купец. — Восемьдесят четыре солида с вас. Только мы к почтенному Марку в контору сходим, чтобы он расплатился по нему. Эти векселя — просто чудо какое-то! А монета его светлости — чистейшее серебро.

— Пиши купчую! — решительно сказал Вацлав, и счастливый купец удалился в каморку, где заскрипел пером по пергаменту.

— Хозяин! Хозяин! — Коста потянул его за рукав. Он прибежал на рынок, сломя голову и едва отдышался. — Ты что, этой сволочи такие деньжищи отдашь?

— Отдам, а что? — удивился Вацлав.

— Дай мне пять номисм, и ты получишь эти людей, — протянул руку Коста.

— Ты с ума сошел? — неприятно удивился Вацлав. — Как это я за пять солидов евнуха куплю и всю его семью?

— Старшой! — к Вацлаву подошли его спутники. — Бунт в городе. Надо ноги уносить.

— Ах, ты засранец, — со смехом посмотрел на мальчишку Вацлав. Коста разочарованно отвернулся в сторону и поминал какую-то мать. — А чего бунтуют?

— Да иноземных купцов убивать идут, старшой, — сплюнул Неждан. — Мы с Яромиром уже подрезали пару дурней, что на нас с кольями бросились. Но шкурой чую, уходить отсюда надо.

Глава 6

Людской гул все нарастал, и Вацлав убедился в правоте Неждана. Такое не могло сулить ничего хорошего. Невольничий рынок находился в Константиновом городе, в полумиле от Ипподрома и Большого дворца[6]. Толпы народу валили по улицам, горяча себя грозными криками. Судя по воплям горожан, иноземцам ничего хорошего не светило. Их обвиняли во всех смертных грехах. Послушать ромеев, так и Христа уже распяли проклятые склавины и франки. И это было скверно, потому что в воздухе запахло большой кровью.

— Мстивой! — крикнул Вацлав. — Домой хочешь?

— Только если кое-кому кишки выпустить, — хмуро ответил мужик. — А так мне идти туда незачем. Семья тут. Где сядем, там и дом будет.

— Отведи меня к Всеволоду, — предложил Вацлав. — Если покажешь путь, то получишь добрую землю, топор, соху с железным наконечником, корову и двух волов.

— Поклянись! — пристально посмотрел на него мужик.

— Перуном и Сварогом клянусь! — поднял руку Вацлав. — Разрази меня гром! Идешь со мной?

— Иду, — кивнул Мстивой.

— Почтенный, купчая готова, — подбежал к Вацлаву купец. — Можем идти в гавань Неорион, к купцу Марку.

— Да, нам как раз туда, — кивнул Вацлав, вытащил сакс и рубанул по веревкам, связывающим деревянные жерди клетки. Мстивой и другие словене полезли наружу, многообещающе глядя на почтенного торговца. Судя по взглядам, им было, что обсудить.

— Грабят! — тоненько заверещал купец, но захлебнулся собственной кровью, когда из его груди показалось острие ножа. Яромир вытер нож об одежду убитого и взял из его руки купчую.

— Спасибо, — благодарно кивнул Вацлав и сунул пергамент за пазуху. — Мальцов, у кого родителей нет, оставляем здесь. Им тут лучше будет, с голоду не помрут точно. Остальные за мной, бегом.

— Слушаюсь, старшой, — спокойно ответил Неждан, поднимая копье убитого им только что охранника. Тот решил проявить отвагу и поплатился за это жизнью. В его горле торчала рукоять метательного ножа. Копье Неждан отдал Мстивою. — Бери, пригодится!

Два десятка словен, многие из которых тащили на руках своих детей, быстрым шагом пошли за воинами. Города они не знали вовсе и боялись отстать. До гавани было четверть часа неспешным шагом, и текущие с Ипподрома люди с удивлением поглядывали на полуголых варваров с женщинами и детьми, которые шли за тремя иностранцами и мальчишкой греком. Люди еще не попробовали крови, они только-только начали входить во вкус, а потому группки горожан провожали ненавидящим взглядом толпу явно опасных людей и лишь осыпали их оскорблениями.

А вот в порту Неорион все было гораздо хуже. Тут и там валялись тела забитых в звериной злобе торговцев, а купеческие конторы и склады уже брали штурмом. Откупоренные бочки с вином опустошались веселеющей с каждым новым глотком толпой. Вино набирали кувшинами, мисками, ладонями и даже шапками. Пили жадно, обливаясь и проливая больше, чем попадало в рот. А потом снова лезли в бочку за новой порцией вина. Зачем его беречь, если его так много. То и дело погромщики пытались наскочить на тех, кого спьяну посчитали легкой добычей, но они даже не успевали пожалеть об этом. Воины Тайного Приказа не зря назывались воинами. Мародеров они резали без всякой жалости. Контору Марка уже осадила немалая толпа, а ее двери выносили топорами.

— Бей! — коротко скомандовал Вацлав, и три сакса заработали с бешеной скоростью, разя в спины ничего не подозревающих людей.

Мстивой с сородичами не отставали. Они уже обзавелись дубинками, топорами и ножами, взятыми у убитых, и с ревом вломились в толпу ромеев, раздавая удары налево и направо. Они же мечтали об этом с тех самых пор, как только их посадили в клетку, словно диких зверей. Словенские бабы с распущенным волосами, словно фурии, с диким воем рвали ромеев, попавших под руку. Они как будто мстили этим людям за поломанную жизнь, за убитых и искалеченных детей, за поруганную женскую честь. Толпа дрогнула. Они пришли грабить и убивать. Умирать они не были готовы, ведь они не воины. Это придет позже, когда реки крови зальют улицы, и горожане вконец озвереют и потеряют страх в пьяном угаре. Громить склады иноземцев пришли мелкие лавочники и мастеровые, а также нищая братия, которая почувствовала хорошую возможность поживиться. Именно эти люди плавали сейчас в собственной крови, пока их более счастливые товарищи пошли искать добычу попроще.

— Эй, Марк, выходи! — крикнул Вацлав. — Тут уже спокойно!

— Да? — из-за разбитой топорами двери выглянул бледный, как полотно купец и еще пара человек, что прятались с ним. — А ко мне вот охранник прибежал, сказал, чтобы мы к доместику Стефану шли. Он слуга императора, его дом не посмеют тронуть. Отведи меня туда, Христа ради! — взмолился Марк, с ужасом оглядывая трупы погромщиков, разбросанные перед его конторой. — Я туда сам не доберусь. Там Фабия… дети…

— Хорошо, — кивнул Вацлав и повернулся к своим людям. — Яромир, бери бужан и уходи на тот берег. Лодку украдите какую-нибудь, тут их много. Прячьтесь в лесу. Встречаемся в полдень у северных ворот Галаты. Неждан, ты со мной! Если через три