Школа странников - Ольга Пашнина

Хлоя быстро закивала, но по глазам девицы я поняла: ничегошеньки до нее не дошло. Как бы объяснить-то… нет, мне, в общем-то, все равно. Ее жизнь, ее шишки, но я уже на эти грабли наступала, а теперь хотела убрать с чужого пути, забыв, что некоторые за грабли держатся, как утопающий за спасательный круг.

— Просто я встречалась с мужчиной, который был старше. И потом очень страдала. А когда все кончилось, поняла, что когда мужчина берет на себя ответственность за такие отношения, он ведет себя иначе. Он не подвергает тебя такому риску и не ведет себя так…

Чуть было не сказала «пошло», но вовремя прикусила язык. Хлою я предупредила, любви в этом стражнике ни грамма не было заметно. Буду рада ошибиться, но если что — я предупреждала.

— Долго здесь ливни идут? — спросила я, чтобы как-то прервать затянувшуюся паузу.

Хлоя вздохнула и кивнула.

— Тогда, пожалуй, пойду домой, — решила я.

Холодало. Резкое изменение погоды опустило температуру градусов на пять, и в промокшей форме я рисковала просто-напросто заболеть. А если быстро добегу, приму горячую ванну и выпью литровую банку мятного чая.

Хлоя тоже рванула в сторону дома, но ей бежать было ближе. Я кое-как прикрыла покупки тканью, которой было выстлано дно корзинки, и быстро пошла вдоль улицы, даже не обходя лужи. Дорога, собственно, вся превратилась в одну большую лужу. Вода неприятно хлюпала в туфлях и я морщилась.

Ощущение потока теплого воздуха, ударившего мне в лицо, когда дверь открылась, было непередаваемым. Я едва не застонала, войдя в дом. Корзину оставила на кухне, а сама побежала к ванной, чтобы отогреться и переодеться. У меня был запасной комплект формы в комнате, но о нем я, естественно, забыла. Я так продрогла, что теплая вода казалось горячей. Кожа покраснела и поначалу зудела от резкого перепада температур.

Закончив мыться, я столкнулась с неприятным обстоятельством.

В гостиной, перед баром, в задумчивости стоял Джер. Ох, каким был соблазн съязвить насчет «уже все выпил?», но я сдержалась в надежде проскользнуть мимо незамеченной, ибо из одежды на мне было только полотенце. Даже балетки промокли насквозь, и я оставила их в сушилке.

Куда там — этот товарищ обладал чутким слухом. Ну, или я громко шлепала. Потому что Джер повернулся и быстро скользнул по мне взглядом. Как водой окатило, причем холодной.

— Настолько не нравится форма? — хмыкнул он.

При этом я заметила, как взгляд — кстати, в кои-то веки трезвый — задержался на моих ногах.

— Можешь вообще голая убираться.

Я решила не удостаивать его ответом. Только выведу из себя, а на ком ему срываться? Правильно, на мне.

Джер вдруг рассмеялся, когда я проходила мимо.

— Может, поменяемся местами? А то я за тобой уже в полотенце бегал, теперь ты.

— Ты бегал без полотенца, — ляпнула я прежде, чем успела прикусить язык.

Брови Джеральда поползли вверх.

— Так я могу устроить. С удовольствием посмотрю…

Он действительно протянул руку к полотенцу. Я отпрянула и больно ударилась поясницей о столик с бокалами. Но Джер вдруг отдернул руку и замысловато выругался. Пальцы мужчины покраснели, словно он схватил сковородку. Я не стала думать о причинах и следствиях и рванула в свою комнату с бешено колотящимся сердцем.

* * *

В школе я ненавидела географию. Уж очень скучно ее преподавали: апатичная учительница не интересовалась ровным счетом ничем и во время долгих и нудных уроков мы постоянно переписывали учебник. А иногда даже перерисовывали. Поступив в универ, я с ужасом обнаружила, что в мои знаниях о родном мире не просто пробелы — там целые пустые страницы.

Что-то удалось восстановить. И именно эти скудные знания сломали мне мозг как-то вечером, когда я взяла книгу по географии этого мира. Где я? Это другая планета, параллельная реальность или даже другая галактика? И как этот мир связан с нашим… не могла я увязать категорию «магия» с привычными законами физики и мироустройством в целом. Хотя, подозреваю, магия есть не что-то непостижимое, а та же физика, просто обусловленная другими силами.

Я вздохнула и поплотнее закуталась в одеяло. В крошечной комнатке было прохладно, как и во всем доме. Казалось, надвигалась зима, ибо по ночам температура падала, но Енот объяснил это «ветер с Колдхейта, ничего особенного». Естественно, я полезла выяснять, что такое Колдхейт, и нашла эту книгу.

Большая, в приятной на ощупь кожаной обложке, которая украшена золотистой росписью. Страницы плотные и старые, настоящее произведение искусства. Ей бы стоять в каком-нибудь музее, под стеклом и сигнализацией, а она валялась в шкафу, заставленная книгами и свитками так, что я даже не сразу заметила нужное название.

Енот не нашел пока времени меня чему-то научить, очень извинялся, но отметил, что я и сама могу изучать историю, чтобы представлять, с чем придется столкнуться. Историю я тоже не любила, но решила начать с малого.

Оказалось, что ветра здесь бушуют практически круглогодично, да и дожди не редкость. Место, куда меня забросил карандаш, называлось островами Лазури. И вода окружала нас со всех сторон. Мелкие острова были соединены мостами, но до ближайшего материка плыть и плыть. И, похоже, там мало кто селился.

Колдхейтом назывался самый северный материк. В книге было множество занятных легенд об этом холодном крае, но больше всего меня поразили иллюстрации. Их я рассматривала, наверное, с час, если не больше. Потрясающие виды, просто неземные ледяные пейзажи. Огромные природные скульптуры, снежные озера, невысокие, пригнувшиеся от холодного ветра, деревья.

Я рассматривала бы картинки и дальше, но тихий стук в дверь заставил оторваться от книги.

— Войдите, — произнесла я с некоторой опаской — вдруг Джер вернулся?

Но это оказался не Джер.

— Можно? — робко спросила Джилл и грустно вздохнула.

— Входи.

Девочка прошлепала босыми ногами к кровати и уселась рядом, сунув нос в книгу.

— Фу, меня это учить заставляют.

— Ты ходишь в школу? — Меня все то время, что я у них жила, интересовал этот вопрос.

— Нет, меня учит Енот. В школе меня не любят, они считают, Джер виноват в том, что пришли алионы и Роман. Надо мной смеются.

Пожалуй, единственный человек, кого по-настоящему жаль, это Джилл. На ребенка свалилось слишком много. Не представляю, что ей пришлось пережить — сначала предательство родителей, потом травлю среди сверстников, теперь вот пьянство брата.

— Ты всегда убегаешь, когда Джер напивается, да? — спросила я.

Джилл отвела взгляд, но кивнула.

— Когда он напивается не у себя. Он иногда сидит в гостиной, а потом ходит по дому. Тогда я ухожу через окно, но вчера Енот приделал замок. Он считает, это опасно.