Двойной удар Слепого - Андрей Воронин

– Ну, знаете,ли, полковник! По-вашему, я должна была все деньги…

– Нет-нет, что ты!

Светским тоном Марина спросила:

– Выпьете что-нибудь?

– Пожалуй, немного киски.

– Со льдом?

– Можно со льдом – пару кубиков.

Марина плеснула из граненой хрустальной бутылки в бокал, бросила туда два кубика льда и подала полковнику. Он прошелся по мягкому ковру и опустился в низкое кресло, поставив рядом с собой кейс, закрытый на кодовые замки. Марина устроилась напротив на кожаном диване. Она поджала под себя ноги, взяла тонкую темную сигарету.

Полковник мгновенно поднялся с кресла, галантно склонившись, щелкнул украшенной камнями зажигалкой – Восток он и есть Восток – и поднес невидимый в ярком свете гостиной язычок пламени к кончику сигареты. Марина затянулась, поставила рядом с собой золоченую пепельницу.

Полковник, глядя на пепельницу, в общем-то слишком вычурную для интерьера этого дома, подумал: «Наверное, подарок кого-либо из ухажеров, какого-нибудь богатого араба. Не могла же эта женщина, с ее-то вкусом, сама приобрести подобную вещицу?»

Марина поймала этот взгляд и угадала мысли полковника.

– Пепельницу подарил мне один шейх.

– Я так и понял. Кто – меня не интересует, – полковник поднял ладонь правой руки, два перстня на длинных пальцах сверкнули.

– Так я вас слушаю.

– Тебе не надоела жара? – полковник говорил немного развязно.

В свое время у него с Мариной была любовная связь, но теперь их отношения стали деловыми, ни о какой близости не могло быть и речи, во всяком случае, пока они не решат более важные вопросы.

– Жара, жара… – томно проворковала Марина. – Она меня измучила. Но даже самые богатые, самые влиятельные люди страны не в силах на пару часов выключить солнце. А я не могу его застрелить.

– Есть и другие способы избавиться от жары…

– Какие же?

– А не хочешь ли ты съездить в края, где сейчас холодно?

– Холод я тоже не люблю, – соврала Марина. – Крайности не по мне.

– Но тем не менее ехать придется, – полковник поднял кейс, положил себе на колени, несколько секунд возился с кодовыми замками, наконец поднял крышку. – Вот здесь, Барби, твое задание.

Марине ужасно не нравилось, когда ее называли по оперативному псевдониму. Но с полковником не поспоришь, да и разговор шел деловой. К ней приехал человек, которому она была очень многим в своей жизни обязана. Но и этот высокий сильный мужчина с седыми усами и такими же седыми волосами был обязан этой хрупкой женщине не меньшим. Ведь именно она, Марина Сорокина, или Барби, выполняла его страшные приказы. И делала это успешно.

– В чем состоит задание, полковник, и куда я должна ехать?

– А куда бы тебе хотелось?

Марина затянулась, выпустила голубоватый дым через ноздри, прищурила глаза и посмотрела на полковника.

Тот сидел, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу, и маленькими глотками пил виски. Кейс стоял под столом, на столе же лежала тонкая папка с бумагами, в которой – Марина знала это наверняка – было несколько фотографий и анкетные данные ее жертвы.

– Можно подумать, от моего желания что-то зависит.

– А поехать тебе придется в Италию, в вечный город Рим.

– Я не люблю Италию, и вы это прекрасно знаете.

– Сейчас разговор не об этом. Любишь, не любишь… Ехать придется, дело очень важное. К тому же необходимости оставаться там надолго у тебя не возникнет.

– По-моему, у меня неважных дел не бывает. Полковник, вы всегда говорите, что та работа, которую мне предстоит выполнить, чрезвычайно важная и от выполнения задания зависит безопасность вашего государства.

Взгляд полковника стал жестким.

– Да, это так. Государства, которое терпит твое пребывание.

Он отставил бокал с недопитым виски, поднялся, пересел на диван к Марине.

– Вот, смотри, – он открыл папку и подал Марине снимки, – думаю, лицо этого человека тебе хорошо известно.

– Без сомнения, – сказала Марина, вглядываясь в цветной снимок бородатого мужчины с арабской внешностью, одетого в европейский костюм. Это Аль-Рашид.

В телевизионных передачах, на фотографиях в газетах и журналах Марина привыкла видеть Аль-Рашида не в европейском костюме, а в традиционной одежде, которую предпочитают носить мужчины Востока. Вопрос, зачем нужно устранить этого человека, естественно, никогда не мог у нее возникнуть. Марина просто не имела права задавать подобные вопросы. Решение об устранении того или иного лица принималось, как она понимала, даже не самим полковником, а на несоизмеримо более высоких ступенях государственной лестницы.

– Вот, посмотри еще снимки.

На одном из снимков Аль-Рашид был снят с привлекательной девушкой. Они стояли у фонтана и глядели в глаза друг другу. Аль-Рашид сжимал руку девушки в своих смуглых ладонях.

– Кто она?

– Это его любовница. Зовут ее Джулия Лоренцетти.

Она итальянка.

– Симпатичная.

Полковник согласно кивнул:

– Да, симпатичная, стерва. Вот она им и крутит, как хочет.

Наиболее ласково прозвучало слово «стерва», и Марине показалось, что полковник сам был бы не прочь заполучить в любовницы эту темноволосую длинноногую красавицу. Но она явно ему не по зубам – судя по выражению лица девушки, такая лишь бы с кем в постель не ляжет. Да и по всему было видно, что ей очень нравится Аль-Рашид.

«Еще бы он ей не нравился! – про себя улыбнулась Сорокина. – Мало того, что Аль-Рашид очень красив, он еще несметно богат, на его землях такие залежи нефти, что хватит и ему, и многим поколениям внуков».

– Сколько у него детей? – спросила у полковника Марина.

– Не знаю. Но жен – пятьдесят.

– Надо же, у него достает времени и сил еще и на любовниц.

Аль-Рашид Марине нравился. Она любила красивые вещи и красивых мужчин. А этот богатый араб был словно выточен из ценного дерева и покрыт сверху лаком. В нем чувствовались порода и сила. Все его движения, когда он появлялся на экране телевизора, были пластичными и уверенными. Это был один из образованнейших людей Саудовской Аравии. Марина знала, даже не заглядывая в ту бумагу, которую подал ей полковник, что Аль-Рашид закончил несколько престижных учебных заведений в Англии.

Рука полковника, держащая паспорт и билет на самолет, дрогнула, документы упали на пол. Марина наклонилась, чтобы поднять их, и в это время полковник поцеловал се в шею, обняв за плечи.

– Не надо, полковник, – холодным, чуть одеревеневшим голосом проговорила Марина. – Не надо. Я к этому не готова.