Его обещание - Джейн Харри

Он медленно покачал головой.

— Мой сын сам будет решать, чем ему заниматься. Если у меня когда-нибудь будет сын.

— Разве вы не хотите иметь семью?

— Отчего же. Но сначала нужно найти жену — без этого семья будет неполной, — засмеялся Алекс. — А у меня пока что на это не было времени. Я был слишком занят работой.

— О, это неправильно. — Розмари вдруг осмелела. — Нельзя все время работать, нужно находить время на развлечения.

— Не беспокойтесь за меня, Розмари. Я развлекаюсь — так, как считаю нужным.

Он медленно скользнул ласкающим взглядом по ее фигуре — так, как тогда, в баре. И Розмари вновь затрепетала. Кровь прилила к лицу, и ей стало трудно дышать.

Она в панике отступила, чтобы быть от него на безопасном расстоянии. Встала у пустого холодного камина. Что ж, вот прекрасная возможность раз и навсегда покончить с той позорной историей.

— Знаете, я хотела бы вас поблагодарить, — начала она.

Если она надеялась поразить его, то ей это удалось, удовлетворенно отметила Розмари. Его брови удивленно взлетели вверх.

— За что же?

— За то, что не рассказали моей семье о том, при каких обстоятельствах мы познакомились. Она позволила себе легкую слегка виноватую улыбку и пожала плечами. Сейчас она легко и непринужденно принесет извинения — проказы молодости, знаете ли, с кем не бывает! — и с давним кошмаром будет покончено.

— Честно признаться, это не самое приятное из моих воспоминаний. Прошу простить меня за ту глупую сцену. Мы с подругами слегка перебрали.

— Ваши подруги точно перебрали, — сухо кивнул он.

У Розмари от изумления приоткрылся рот. Значит, тогда в баре он следил за ними?

Теперь ее голос звенел от волнения.

— Я просто хотела объяснить, что обычно я не пристаю в барах к незнакомым мужчинам и не напрашиваюсь на поцелуи!

— Со мной такое тоже бывает не слишком часто, — спокойно сказал Алекс. — Кстати, вы легко добились бы тогда успеха, если бы не размахивали своими десятью фунтами у меня перед носом. В следующий раз просто попросите.

И его затуманившийся взгляд остановился на приоткрытых губах Розмари. На мгновение напряжение между ними стало почти осязаемым. Розмари первая опомнилась.

— Благодарю за совет, — холодно сказала она. — Но вряд ли мне доведется им воспользоваться. В ближайшем будущем я не планирую участвовать в детских розыгрышах.

Он улыбнулся, ничуть не смутившись.

— Очень жаль. Без этого жизнь становится пресной. Сами говорили: нельзя все время работать, надо и расслабляться.

Розмари отвела взгляд и в замешательстве глотнула шерри. И в эту минуту пришло спасение — дверь отворилась, и вошел отец.

— Ради бога простите, Алекс. Мы заставили вас ждать! Надеюсь, моя дочь о вас позаботилась?

— О да, не беспокойтесь, — улыбнулся Алекс. — Мы не скучали.

— Вот и прекрасно. Давайте-ка я вам налью еще виски. Завтра обещают хорошую погоду. Мой сын вам говорил, что у нас тут хороший теннисный корт? Может, вам, молодежи, завтра пойти и сыграть несколько сетов?

Отец занимал Алекса непринужденной беседой, и Розмари расслабилась. Это не избавление, конечно, а всего лишь маленькая передышка. Избавление придет лишь вечером в воскресенье, когда между нею и отцовским домом окажется сотня миль. А до Алекса и того больше.

Розмари очень удивилась, что обед сервировали в малой столовой, которую обычно использовали для трапез в узком семейном кругу. Когда же она поняла, что ей уготовано место рядом с Алексом, сердце ее упало.

Он пододвинул для нее стул, и она почувствовала, садясь, как его рука невзначай коснулась ее обнаженной спины. От этого прикосновения ток пробежал по ее нервам, и руки ее дрожали, когда она разворачивала салфетку.

Кухарка сегодня превзошла сама себя, но Розмари не могла себя заставить проглотить ни кусочка. К ее облегчению, Алекс оживленно беседовал с Дейзи, которая сидела с другой стороны. Раньше хихиканье Дейзи обязательно привело бы Розмари в раздражение, но сегодня она была рада, что невестка отвлекает на себя внимание Алекса. Подольше бы ей удалось занимать своего важного гостя!

Но ее надеждам не суждено было оправдаться. Когда официанты забирали грязные тарелки, Алекс вдруг обернулся к ней и сказал вполголоса:

— Расслабьтесь.

— У меня все в порядке, — надменно вскинула голову Розмари.

— Вы вся дрожите. От вас исходит такая вибрация, что скоро стаканы начнут дребезжать.

Она прикусила губу и опустила голову, невидящим взглядом уставившись на прозрачный ломтик лосося, лежащий у нее на тарелке.

— Не говорите глупостей, — прошептала она.

— Раз вам так здесь не нравится, зачем вы согласились приехать?

— Моего согласия никто не спрашивал.

— Вот как, — задумчиво протянул он. — Защитники форта занимают круговую оборону.

— Если вы имеете в виду семейные ценности, то для нас это действительно важно.

— И как далеко заведет вас приверженность семейным ценностям, хотел бы я знать?

Розмари промолчала, вертя в руке бокал с вином.

Она ожидала продолжения настойчивых расспросов, но он неожиданно повернулся к Дейзи, и вскоре та уже хихикала над какой-то шуткой.

Розмари почувствовала себя чуть свободнее, распрямила плечи и подняла голову. Неожиданно она заметила, что отец с тревогой поглядывает на нее с другого конца стола. Она повернулась к нему, ожидая вопроса, но отец ничего не сказал, обратившись вместо этого к Тому.

Что-то затевается, обеспокоено думала она, ковыряя вилкой в тарелке. Что-то, о чем мне не рассказывают. Ее и раньше приглашали, чтобы разрядить обстановку, если ожидали важных гостей. В самой ситуации ничего нового не было. Но что-то ей подсказывало, что сегодня должно произойти нечто важное, о чем она не имеет ни малейшего понятия.

Дело серьезнее, чем я думала, размышляла Розмари. Но что могло произойти? Концерну удалось пережить две войны, бесчисленные падения рынка, происки конкурентов и экономические реформы. Что могло произойти такого ужасного?

Когда подали главное блюдо — филе цыпленка с луком шалот в густом винном соусе — Алекс снова обратился к ней. Она мгновенно подобралась, но он вновь удивил ее, заведя непринужденный разговор о книгах и театре. Она и сама следила за книжными новинками и посещала все театральные премьеры, так что поддержала разговор охотно. У него, отметила Розмари, был взыскательный вкус и оригинальные суждения, но он их не навязывал собеседнику. Напротив, ему, казалось, было интереснее, что думает и чувствует она, и на какое-то мгновение Розмари показалось, что между ними устанавливается что- то похожее на понимание, а она раньше и предположить не смела, что такое возможно.