Кинематограф Азии: Китай, Япония и Южная Корея - Татьяна Андреевна Богатырева

статуэтку продолжались много лет – его несколько раз номинировали за новые и новые работы и в конце концов вручили почетный «Оскар» за вклад в мировую анимацию. В этот раз Миядзаки удалось уговорить приехать. Но в своей речи он сказал следующее, открыто высказав свое отношение к военным кампаниям США: «Я рисую мультфильмы пятьдесят лет. И все эти пятьдесят лет моя страна не воюет. Конечно, мы извлекаем из остальных войн выгоду, но нам очень повезло, что мы не воевали сами».

Интересно, что, несмотря на огромную любовь западных и европейских зрителей, многие моменты – как сюжетного, так и технического плана – вызывают у зрителя вопросы и остаются непонятыми. Например, те же привыкшие к экшену американцы не могли понять, зачем в мультфильмах Миядзаки столько пауз. Прямолинейный и принципиальный художник дал исчерпывающий ответ и на это: «В японском языке есть для этого специальное слово: ма. Пустота. В фильмах эти паузы делаются намеренно. Нельзя разворачивать действие нон-стоп, чтобы было негде передохнуть. Если на мгновение остановиться, напряжение, которое выстраивается в фильме, приобретет новое, более широкое измерение. Если все время быть в напряжении, вы в конце концов просто окоченеете».

Хаяо-мифотворец

Стиль работы.

Особенности и основные мотивы.

Детские травмы, полеты и вред прогресса.

Синтоизм и божества, придуманные Миядзаки

Не менее четко и прямолинейно отвечает Миядзаки на бесконечные вопросы о том, как он работает над своими мультфильмами: «Как я работаю? Думаю. Думаю. И снова думаю. Если найдете более эффективный способ, то обязательно дайте мне знать».

На работу над каждым произведением у него уходит не менее пяти лет. Например, длящаяся меньше минуты первая сцена «Рыбки Поньо на утесе» – это почти две тысячи (!) концептуальных эскизов.

Можно выделить несколько главных мотивов творчества Миядзаки, переходящих из фильма в фильм, – от полетов (с которыми не все так просто, как может показаться) до мотивов очищения и детских травм.

Актуальный сегодня мотив перепроживания и прорабатывания детских травм действительно является одним из ключевых направлений его творчества: он сам говорит об этом фактически в каждом большом интервью.

Более удивительным образом отвечает современной повестке, даже в какой-то мере в большей степени, чем тема проживания травм, еще один основной мотив: главной героиней всегда, за исключением всего лишь двух картин Миядзаки, является девочка или девушка – маленькая, но сильная и самодостаточная. И продолжается это с 1980-х годов, то есть Миядзаки обратился к этому мотиву задолго до того, как «это стало мейнстримом». «Я считаю, что каждая женщина способна быть героем в той же степени, что и мужчина», – вновь не боится категорически высказывать свое убеждение Миядзаки.

Интересно, что, произведение, созданное сильной творческой личностью, даже если тематически его можно отнести к повестке, никогда не выглядит нарочитым желанием соответствовать современным запросам. А если произведение беспомощное или же проходное – вполне себе выглядит, и это всегда видно.

Тема полета в мультфильмах Миядзаки возникла не просто из-за увлечения самолетами – это возможность увидеть привычный окружающий мир под другим углом, с другой точки зрения. Иными словами, это изменение перспективы. Например, в мультфильме «Мой сосед Тоторо» на экране мир показан глазами человека, находящегося на земле, а в «Ветер крепчает» – глазами пилота, который видит те же самые объекты уже с воздуха.

Обожаемые с детства механизмы – такой же неизменный мотив, переходящий из фильма в фильм, именно благодаря им герои поднимаются в воздух и видят эту иную перспективу. Это воздушные шары, самолеты, планеры, ходящие по небу замки и замки «небесные» (потому что в фильмографии Миядзаки есть сразу два передвигающихся замка – это отсылающий к приключениям Гулливера небесный замок Лапута и созданный на основе русской избушки на курьих ножках ходячий замок Хаула), стимпанковские военные машины и даже ведьмовские метлы.

Природа в картинах Миядзаки – полноправный герой. Она может быть другом человеку, если человек относится к ней хорошо, как мы видим в мультфильме «Мой сосед Тоторо». Или, страдая от нанесенного ей вреда, превратиться во что-то совсем уж страшное и опасное – такое как монстр из «Унесенных призраками» – дух помоек, который оказался донельзя загрязненным и изуродованным речным божеством. Ведь, по мнению Миядзаки, самый большой вред природе наносит человек. Так, природа может стать антагонистом, бороться с человеком и его губительным влиянием.

Но абсолютно во всех работах Миядзаки нет привычного для мультипликации морализаторства, однозначных четких выводов и деления персонажей на плохих и хороших. Главное, по его мнению, другое: герои способны меняться, расти над собой, исправлять свои ошибки. Потому большое внимание буквально в каждом его фильме уделяется мотиву очищения – по синтоизму (синтоизм – это ряд традиционных верований японцев, за исключением буддизма, вера во множество окружающих человека духов и божеств), человек вообще способен отмыться от болезней, грехов и даже смерти. Герои тщательно убирают пространство вокруг себя, от «Тоторо» до «Ходячего замка», а место действия «Унесенных призраками» вообще волшебная купальня, куда божества со всего света отправляются для того, чтобы помыться и прийти в себя – именно туда приполз измученный отношением людей к природе дух помоек.

Синтоизм привносит в мультфильмы Миядзаки не только мотив очищения и уборки – все его работы полны окружающими человека божествами, большими и маленькими, опасными и безобидными.

Среди этих традиционных, взятых из мифологии синтоизма божеств есть и новые, придуманные и созданные лично Миядзаки. А помещены в традиционный японский фольклор эти существа настолько гармонично, что зачастую возникает путаница: придумал ли их сам Миядзаки или они полноправные герои фольклора?

Одно из самых знаменитых и, безусловно, самых милых придуманных Миядзаки божеств – дух леса Тоторо (по одной из версий, «тоторо» – искаженное слово «тролль») – помесь кошки, медведя и совы внушительных размеров. Именно Тоторо является логотипом студии «Гибли».

А еще в том же лесу, где водится Тоторо, проживает Котобус – нечто среднее между Чеширским котом и… автобусом! Возможно, происхождение Котобуса связано с бакэнэко – очень популярной в Японии кошкой-оборотнем.

Крохотные кругленькие существа сусуватари кочуют из фильма в фильм – от «Тоторо» (1988) до «Унесенных призраками» (2001). По мифологии Миядзаки, эти безвредные «черные чернушки» состоят из сажи.

Одно из самых горячо любимых зрителями мифических существ из фильмов Миядзаки – Безликий (Каонаси) – тоже полностью придуман самим художником. Этот по-своему даже трагичный персонаж является духом-странником, который пытается найти свое место и свой смысл жизни. Он одно из главных действующих лиц в «Унесенных призраками». Есть версия, что он не умеет говорить потому, что говорить ему не с кем.

И это только малая часть придуманных Миядзаки богов и существ!

Безусловно, мультфильмы Миядзаки способны заворожить любого зрителя, вне зависимости от его эрудированности или осведомленности в плане японской культуры. Но множество отсылок и мотивов полностью доступны только японцам – или тем, кто знаком с японской мифологией. Чтобы полностью понять происходящее на экране, нужно быть хотя бы косвенно знакомым с тем же синтоизмом.

Например, принято думать, что в фильме «Принцесса Мононоке» главную героиню непосредственно так и зовут – Мононоке. Однако на самом деле девушку зовут Сан, а мононоке (дословно «демон») – это злой дух мести, целый класс существ в японской литературе. Это разновидность ёкаев, которые, в свою очередь, являются разновидностью обакэ