Белый царь - Иван Грозный. Книга 1 - Александр Тамоников

Дмитрий вздохнул.

– Вот только как мне любовь Ульяны завоевать, коли отец ее нам видеться не велит?

– Думай, княжич!

– А может, мне с Кондратом и отцом его Федотом поговорить? Пригрозить, чтоб не смели и думать об Ульяне?

– Ишь чего придумал! Хочешь, чтобы посад поднялся? Ведь народ и так вашего брата не жалует, даже ненавидит. А тут ты с угрозами. Не посмотрят, что Ургин, поднимутся да кинутся толпой к великому князю. Бунта захотел? Что с тобой после этого будет?

– Ты прав, – согласился Дмитрий. – Такого нельзя допустить.

Григорий пододвинулся к княжичу.

– Послушай, чего я скажу. Ты остынь маленько. Давай погодим, послушаем, что отец скажет. Да и Ульяне пятнадцать годков летом будет. Хоть и говорил батюшка, что свадьба скоро, на самом деле до нее не меньше года. За такой срок, княжич, многое измениться может. А с походом на Казань и того пуще. Встретиться же потихоньку да поговорить с Ульяной я тебе, так и быть, помогу против воли отца. Возьму грех на душу. Но только, конечно, если сестрица того захочет.

Дмитрий схватил в ладони руку Григория.

– Помоги, Гриша! В вечном долгу буду. А долги я всегда отдаю.

– Не колготись. Вот и дом. Ну, княжич, с Богом. Представляю, как удивится отец, завидев тебя.

Григорий потер грудь, улыбнулся и сказал:

– Да, удар у тебя знатный.

– Забудь, Гриша.

– Ладно, идем. – Григорий подошел к калитке, отворил ее, пропустил вперед Дмитрия и заявил: – Заходи, княжич. У нас, конечно, не такие хоромы, как у тебя, но изба справная.

– Вижу, слюдяные оконца, крепкий, большой сруб.

– Отец любит, чтобы все было по уму и по совести.

Молодые люди зашли в светлицу. Кузнец сидел на лавке, положив крепкие, жилистые руки на стол. Перед ним лежал какой-то чертеж или рисунок. Он поднял глаза. В них отразилось крайнее удивление, впрочем, тут же сменившееся недовольством, раздражением.

Отец перевел взгляд на сына и осведомился:

– Ты это кого в дом привел, Григорий?

– Княжича Ургина Дмитрия Михайловича.

– Это мне ведомо. Зачем привел? Ему здесь делать нечего. Да и лавку закрыл! Что происходит, Григорий?

– Я тебе все сейчас объясню, батюшка. Ты только не горячись, не гневайся, выслушай!

– Что ж. – Кузнец кивнул. – Говори, но только кота за хвост не тяни. Давай по сути.

Григорий начал рассказ о том злосчастном лете. Недовольство и раздражение в глазах кузнеца быстро сменились интересом.

– Вот так, отец! Княжич и его товарищ Федор Колычев спасли тогда матушку и Ульяну, – закончил Григорий.

Кузнец подошел к Дмитрию и потребовал:

– Покажи!..

Дмитрий расстегнул одежду, достал образок.

Прокоп взял его в задрожавшие руки и тихо произнес:

– Да, это он! Его носила Аннушка, ее мать и бабка. – Кузнец отпустил образок, резко обернулся, прошел к лавке, встал у оконца и спросил: – И что теперь ты хочешь, княжич?

За него ответил Григорий:

– Полюбилась ему Ульяна, батюшка.

Отец оборвал сына:

– Не тебя спрашиваю! Или у княжича язык отсох?

– Правду сказал Гриша. Полюбилась мне Ульяна.

– Что, вот так только увидел, так и полюбил?

– Да! Или того не может быть?

– Может! Я и сам в Аннушку влюбился, только встретив. Да вот не судьба была прожить долго. Прибрал ее Господь. – Прокоп подошел к Дмитрию. – А скажи, княжич, неужели у тебя нет невесты?

– Нет! Как на духу говорю.

– А соизволит ли отец твой, князь, прийти ко мне, чтобы обсудить ваши с Ульяной дела, снизойдет ли до простого кузнеца?

– Ты же говорил, Прокоп, что знаешь моего отца. Разве он давал повод считать его высокомерным, брезгующим простым людом?

– Нет, такого я о нем не слыхивал.

– Вот и ответ на твой вопрос. Скажи, когда ему прийти?

– Погоди, не торопись. Ишь, заколготился. Всему свое время. Скажу, как оно придет.

– Так я могу встречаться с Ульяной?

– Встречайся, коли она сама этого захочет. Но гляди, без баловства, чтобы все было по-людски. Опозоришь дочь, убью! Мое слово крепкое.

– О том ты мог бы и не говорить.

– Мог, но сказал.

– А как же твой уговор с отцом Кондрата?

– О нем Гришка рассказал? Язык без костей. Был уговор, но потерял силу. Почему? Не твое это дело, но отвечу. Образок Аннушка должна была передать Ульяне, а вручила тебе. Она предвидела, что ваши пути сойдутся. Отдав тебе образок, она благословила Ульяну. Это было ее предсмертное желание. А оно священно. Я не могу не выполнить последней просьбы своей жены. Придется Федору Алексееву подыскать Кондрату другую невесту. И все! Ступайте! Ты, Гришка, лавку как следует прикрой. Ты, княжич, волен делать, что тебе угодно.

– А я мог бы прямо сейчас поговорить с Ульяной?

– Ее нет в избе. Она у бабки Матрены. Захворала старая, вот Ульяна и сидит с ней. Вечером, к ужину вернется.

– Тогда я вечером подъеду?!

– Подъезжай! И ступайте, я сказал. Что-то и мне неможется. Разбередили душу. Прилягу.

Дмитрий с Григорием вышли на улицу.

– Ну вот, княжич, и все дела.

– Признаюсь, Гриша, не ожидал, что отец твой так себя поведет. Думал, выгонит, ни на что не посмотрит. А он!..

– Так радуйся, княжич!

– Я и радуюсь. А вечером приду.

– О том уже говорили.

– Да, но хочу попросить тебя.

– О чем?

– Ты, Гриша, шепни Ульяне, что полюбилась она мне.

– Так сам вечером и скажешь.

– Боязно мне, Гриша.

– В драку лезть не боязно, а с девушкой поговорить испугался?

– Драка – дело привычное, а вот с Ульяной!..

– Ладно, шепну. Я на Варварку. Вечером встретимся.

– Давай, Гриша, спасибо!

– За что? Это тебе спасибо. Ну, иди.

Дмитрий вернулся домой. В обед он едва похлебал окрошки, от рыбы отказался, перекрестился и отправился к себе в горницу.

Как только он ушел, князь Ургин взглянул на супругу и сказал:

– Что-то сын какой-то не такой. Ты не заметила?

Агафья Петровна улыбнулась.

– Заметила, князь. Видать, какая-то девица нашего молодца за сердечко ущипнула.

– Девица?

– А что? Митя уже не мальчик. Вырос он, князь!