Политические солдаты Гитлера - Константин Семенов

В Наштеттене (земля Гессен) около 100 штурмовиков из Висбадена, Кобленца, Майнца и Франкфурта-на-Майне разогнали антинацистский митинг, а затем устроили драку с полицией, в ходе которой один из полицейских был избит до потери сознания.[52] Но особенно преуспели в «завоевании улицы» берлинские СА. Позже Геббельс назовет эту уличную войну «битвой за Берлин». За короткое время новый гауляйтер сумел сплотить драчунов из СА, и уже 21 января 1927 г. произошла драка между штурмовиками и левыми в Шпандау, которая продолжалась до 5 утра следующего дня. В феврале берлинская организация провела новое массовое собрание в северной части города Веддинге, где проживали преимущественно пролетарии. Собрание проходило в зале «Фарусхолл», там же, где обычно проходили собрания коммунистов. Уже с самого начала собрания завязалась перебранка между нацистами и коммунистами, пришедшими на собрание. Ругань вскоре вылилась в массовую драку. Обе стороны пользовались подручными средствами — пивными кружками и стульями. В ходе драки 98 человек получили ранения разной тяжести: коммунисты— 85 тяжелораненых, штурмовики — 3 тяжелораненых, 10–12 — легко.[53] Поле боя осталось за штурмовиками и собрание продолжилось вплоть до прибытия полиции.

На следующий день Геббельс проснулся знаменитым, о собрании в «Фарусхолле» написали все берлинские газеты. В последующие дни в берлинскую организацию НСДАП вступило более 2600 членов, а в штурмовые отряды записалось еще 500 человек,[54] т. е. почти столько же, сколько состояло в берлинских СА до этого. 20 марта 1927 г. штурмовики устроили кровавую драку с коммунистами на станции «Лихтерфельде-Ост», это побоище, согласно полицейскому отчету, оставило «далеко позади все, что было раньше». Однако, по мнению одного российского историка, там произошло банальное избиение коммунистического оркестра из 23 человек 700 штурмовиками (немецкие историки говорят о соотношении 27 против 250). При этом стоит заметить, что оркестр был из состава 7-го шарлотеннбургского подразделения (Rotfrontkämpferbundes — RFB). В ходе драки командир 1 штандарта СА Вальдемар Гейер получил пулевое ранение в живот. В апреле — мае произошло еще несколько кровавых инцидентов, участниками которых были штурмовики. В результате этого 5 мая 1927 г. НСДАП и СА были запрещены на территории Берлина и его округа. В остальной части Германии запрета на НСДАП не последовало, но события развивались сходным образом, и только в Баварии нацисты обеспечили себе постоянное превосходство над левыми. Однако именно в Мюнхене возник первый конфликт между Гитлером и штурмовиками. Один из лидеров СА Эдмунд Хайнес, главный поставщик коричневых рубашек для партии, стал оспаривать установки Гитлера об СА. В конце мая 1927 г. Гитлер добился исключения Хайнеса из СА и партии по причине его недисциплинированности с формулировкой «за утрату нравственных достоинств».[55] Позже он был обвинен в гомосексуализме.

Летом 1927 г. стараниями фон Саломона СА достигли численности 30 000 человек и поглотили остатки «Фронтбанна». По заверению очевидца событий журналиста Конрада Гейдена, СА в это время представляли собой образцовую организацию. В конце лета Гитлер принял решение провести новый партийный съезд, на этот раз в Нюрнберге. Съезд начался 19 августа 1927 г. На него прибыло около 20 000 штурмовиков и множество членов партии. Запрещенная берлинская организация прибыла на съезд с транспарантом: «Марш Берлин-Нюрнберг: мы запрещены, но не убиты!».

В Нюрнберге штурмовики впервые стали осью партийного съезда. Многие новые штандарты СА получили знамена, причем Гитлер находил при вручении теплые слова для штурмовиков каждой земли. Съезд не решил партийных проблем, но в очередной раз продемонстрировал растущую силу НСДАП. После завершения делегации разъехались по своим землям. Берлинскую организацию на вокзале в Берлине встречала полиция. Она арестовала всех прибывших берлинских штурмовиков и отобрала у них два знамени. Остальные делегации вернулись домой без приключений.

Спустя два месяца возник новый внутрипартийный скандал между СА и ПО в Гамбурге. Гитлер вначале остался в стороне от конфликта, а затем распустил гамбургскую ПО, но ее главой оставил прежнего гауляйтера Альберта Кребса. К концу 1927 г. работа ПО несколько застопорилась, главной причиной этого было несоответствие главы ПО, генерал-лейтенанта Гейнеманна занимаемой должности. Наступал кризис в работе ПО, но Гитлер вскоре заменил Гейнеманна на Грегора Штрассера.

2 января 1928 г. Штрассер был официально назначен имперским организационным руководителем НСДАП. Социалисты опять набирали силу. Тем временем по всей Германии началась подготовка к весенним выборам в рейхстаг. Выборы прошли в мае 1928 г., и хотя за нацистов и проголосовало 807 000 человек, успех НСДАП был весьма скромным. В рейхстаг прошло только 12 нацистских депутатов. Власти республики вздохнули спокойно, выборы показали слабость правых. В это время число безработных в Германии превысило 1 862 000 человек. Руководство штурмовиков, верно оценив обстановку, начало выкупать пустующие здания и превращать их в «казармы» СА, была также разработана социальная программа, ориентированная на помощь безработным штурмовикам. Началось создание первых трудовых и специальных лагерей. В целом СА действовали пока в рамках закона и не обращали на себя внимания властей. По этой причине в конце мая 1928 г. был снят запрет на существование берлинской организации. Однако в том же месяце бывший лидер СА Хайнес и ряд его товарищей по СА, казнившие по приговору тайного суда (фемгерихта) марксиста Розенфельда, были приговорены к различным срокам заключения в Штеттине. Хайнес получил 5 лет, но в 1930 г. был освобожден по амнистии.[56] Убийство и судебный процесс вызвали бурную реакцию в среде рейхсвера, среди военных наметился организованный отход от принципов существования прежних фрайкоров. Несмотря на негативную в целом реакцию на дело Розенфельда по всей Германии, каких либо новых ограничений на деятельность СА не последовало.

Весной 1928 г. Эрнст Рем получил приглашение от генерала Ганса Кундта, бывшего в то время главой Генерального штаба республики Боливия. В рядах боливийской армии уже находилось большое количество немецких и чехословацких офицеров-инструкгоров. Рем с радостью принял приглашение и отправился в Латинскую Америку. Прибыв в Боливию, Рем был вначале прикомандирован к генеральному штабу, а потом стал инструктором одной из пехотных бригад боливийской армии.