Смерч навстречу. Даром - Светлана Нарватова

«я в нее кушаю» и придурковато улыбался, будто прямо с района нарисовался в белых китайских подкрадулях. Что-то задумал?

— Вы, Дарья Владиславовна, чего тут сидите в одиночестве, как Аленушка над братцем Иванушкой? — с соответствующей виду интонацией поинтересовался шеф.

Даше с трудом удержалась от очевидного ответа: «Жду, когда козленочек в человека превратится». Потому что, во-первых, какой из него козленочек? Во-вторых, провокацией тянуло за версту.

— Так вы, батюшка Павел Константинович, дверочку-то, уходя, на замочек заперли, — напомнила Несветаева, подключаясь к игре «тупой и еще тупее».

— Да? — изобразил удивление Кощей. Хотя он и впрямь мог не подумать, что Дарье придется подпирать стены, как бездомной шавке. Не по злому умыслу, а чисто от непривычки заботиться о ком-то, кроме себя. — Надо вам второй ключ сделать, — неожиданно додумался он на подступах к кабинету.

— Ничего страшного. Скоро у вас приемная появится, — напомнила Даша, хотя на самом деле хотела сказать «у меня». — И необходимость в ключе отпадет. Все же это ваш кабинет.

— Пока что, — закончил Поляков. Возможно, чтобы пробудить чувство вины, мол: «из-за тебя столько неудобств!». А может, просто так. Из-за врожденного тролльего рефлекса.

Даша проигнорировала реплику и вошла в галантно распахнутую перед нею дверь.

— Дарья Владиславовна, а что будет, если вы вот в эти свои… сроки по всяким контрольным-курсовым не уложитесь? — полюбопытствовал шеф, проходя к своему трону.

— Это вы, Павел Константинович, намекаете, что у вас есть планы, которым мои подработки мешают?

— А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

— Когда не понимаю, что от меня хотят узнать, да.

— А что непонятного? — в голосе шефа проскочили нотки недовольства. — Мне интересно, что случится, если вы не уложитесь в сроки выполнения.

— Вы такие вопросы странные задаете. Мои заказчики получат неудовлетворительные оценки, чем будут крайне недовольны.

— А вам, вам чем это грозит? — в очередной раз продемонстрировал Кощей неспособность думать о ком-то, кроме «я».

— Я потеряю репутацию, что снизит мои шансы на получение следующих подработок.

Поляков с умным видом промычал, типа: «Вот оно что!».

— Тогда вы занимайтесь своими курсовыми-то, занимайтесь, — он разблокировал компьютер. — Чтобы не потерять репутацию.

И что-то застучал по клавиатуре.

Чего хотел? Зачем спрашивал? Радовало одно: Кощей не относился к той породе людей, которые себе что-то в голове накрутят, накрутят, а потом обвинят, что ты не сделала сто тыщ чего-то там, потому что не прочитала их мысли. Если он Дарьи чего-то захочет, то обязательно уведомит.

Несветаевой действительно было нечем заняться. Она вошла в почту, нашла самый незамысловатый заказик и погрузилась в работу. И почему-то теперь, в присутствии Полякова, работа сдвинулась с мертвой точки.

— Дарья Владиславовна, вы обедать идете? — вывел ее из рабочего транса голос начальника.

— А? Нет, спасибо. Я внизу что-нибудь куплю, — на автомате ответила она, и только потом сообразила, что может спровоцировать необдуманным поведением насильственную спасательную операцию по принудительному кормлению.

— Может, поедим вместе? — предложил Поляков, но не очень настойчиво. Оставляя шансы для отказа.

— Нет-нет, я лучше тут пока добью кое-что.

На столе звякнул ключ от двери в кабинет.

— Я что-нибудь привезу, — пообещал Кощей.

— Ой, не стоит беспокоиться, — радостно-убежденно расплылась в улыбке Дарья, но шеф, похоже, не услышал. Или не захотел услышать, что в его случае примерно одно и то же.

Даша вновь погрузилась в работу и совсем забыла об обеде, но начальник вернулся, притащив с собой прозрачные судочки с еще теплым вторым и дежурное пирожное. Не иначе, совсем огорчала его Дашина полторашка и батарея из ребер. Хотя на ее взгляд лучше батарея из ребер, чем гусеничка из жировых складок. Но она поблагодарила и смиренно все съела под отеческим взглядом Полякова.

Он вернулся к своему компьютеру, Даша к своему. В кабинет заходили сотрудники с разными вопросами. Несветаева пыталась греть ухо в разговоре, но поскольку была в обсуждаемых вопросах некомпетентна, то возвращалась к своей работе. Ближе к концу рабочего дня появился ответ от Ивана Анатольевича. Он подредактировал стенограмму и прислал с пометкой «Одобряю». Дарья отправила текст на печать, но обнаружилось, что бухгалтерия работала в пятницу по «женскому» дню, то есть до обеда. И даже трудоголичка Галина Петровна покинула свой пост. Не было на месте и Елены Викторовны из отдела кадров. По всему выходило, что из всех женщин одна лишь Даша как последняя лохушка сидела на работе.

И ведь претензий не выскажешь. Она же не должностными обязанностями занималась, а своими делами. А что на рабочем месте, так ее место там, где Поляков. М-место!

— Павел Константинович, — начала она, деликатно кашлянув, чтобы привлечь внимание. — А по пятницам у женщин укороченный день?

— Теоретически — да, — кивнул шеф. — А что?

— Можно, я домой поеду? У меня там файл недоделанного курсовика из срочного.

— Хорошо, — кивнул он и бросил взгляд на часы. Даша не могла понять этой старомодной привычки пользоваться часами, когда перед носом монитор со временем. — Часа через три я заеду.

Не надолго хватило интереса Кощея к ее желаниям. С другой стороны, не исключено, что в его мире не существовало варианта, когда женщина, с которой он делит кров, еду и постель, может не хотеть его видеть. Опять же, где три часа — там и четыре. Павел Константинович способны-с увлечься, переключиться на что-то более актуальное и вообще забыть о Дарье.

Телефон Несветаевой звякнул сообщением, что ей заказано такси. Однако шеф хоть мнением и не интересуется, но заботу о собственности проявляет. Если такое будет повторяться регулярно, то звоночек не очень хороший. Но поскольку Даша действительно собиралась домой, то была только благодарна.

Дома было хорошо. Тихо. Безопасно. Спокойно. Одиноко. Голодно только. Желудок, неожиданно быстро привыкший к сытой жизни, вскоре затребовал еды. Но на кухне были чай и сушки. На душе было немного тоскливо и чуточку горько, в голове неприкаянно бродили мысли о том, приедет ли Поляков вообще, хочет ли она этого и зачем об этом думает. Но звонок в дверь разрушил сладко-страдательную гармонию момента.

Дарья поплелась открывать.

— Ну что, поехали? — со своей недалекой улыбочкой в тридцать два зуба ввалился в квартиру Поляков.

— Куда? — без особой надежды уточнила Несветаева.

— Одежду тебе домашнюю покупать. А потом смотреть шедевры отечественного кинематографа.

— Вот эти элементы принуждения в программу вечера обязательно включать? — попыталась она отбиться от фильмов.

— Хм. Даша, если ты будешь так фонтанировать идеями, то нам опять придется спать на твоем полуживом скрипучем диване, — подмигнул Павел Константинович, снимая пальто. — Ну? Живо скачи переодеваться!

Несветаева взяла из шкафа чистое белье, джинсы и джемпер и скрылась в ванной. Когда