Королевская кровь-12. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова

не жаждал подобной должности, а во дворцах мне неуютно. Полагаюсь на твое слово и на то, что ты меня отпустишь.

— Обещаю, магистр, — успокоил его Нории.

Маги отошли в сторону, и перед возвышением встали трое воинов.

— Владыка, — проговорил представившийся Ангелине как Юнеди, — много разного мы уже услышали о нашем учителе, Мастере Четери. И то, что он стал Владыкой Тафии, и то, что женился, и что улетел несколько недель назад и с тех пор его не видели. Скажи, где он сейчас? Его не было у горы, которая стала нашей тюрьмой, нет и в Истаиле, говорят, нет и в других Белых городах. Наша связь очень слаба, ибо образовалась незадолго до войны, но даже с ней я ранее мог понять, где Мастер, а сейчас не могу.

Ангелина впилась взглядом в воина. Сердце вдруг забилось часто — чаще, чем во время прохода с ножом.

— Что ты имеешь в виду, говоря «наша связь»? — спросила она требовательно.

— Между учителем и всеми его учениками есть связь, он может ощущать, где они, — почтительно пояснил воин. — А те ученики, которые прошли испытание на звание Мастера, со временем и ростом их мастерства могут найти его. Из нас троих только я на это способен.

Ани повернулась к Нории.

— Ты хотел взять их в бой, — проговорила она тихо. — Но если их мастерство хотя бы на одну десятую сравнимо с умениями Четери… и если один из них действительно может найти его и в другом мире… я сейчас же напишу Василине, чтобы она приказала Свидерскому встретить их в Теранови.

Владыка задумчиво кивнул.

— Мастер ушел в другой мир, — сказал он, обращаясь к воинам. — Если помните вы истории о порталах, из которых иногда выходили чудовища, то знайте, что это были порталы в мир, откуда пришли к нам захватчики. Именно туда отправился ваш учитель, чтобы помочь вернуться на Туру Вечному Ворону.

На зал упала изумленная тишина.

— Мастеру это по силам, — почтительно высказался Юнеди. Ученики удивленными не выглядели.

— Я не знал, что твои умения так выросли, Мастер Юнеди, — продолжал Нории. — Если ты можешь определить путь к Четери, то вы не полетите со мной в Дармоншир. Я отнесу вас к командиру отряда, который пойдет на выручку Черному. Вы обязаны защищать меня и Владычицу, но это важнее.

— Если бы ты не приказал, я бы умолял тебя об этом, Владыка, — невозмутимо ответил воин, и остальные согласно склонили головы.

Водяная роза почти облетела, когда все было оговорено и спланировано. Нории поднялся, сжав пальцы Ангелины на прощание, и пусть этот жест был мимолетным, столько нежности супруг передал вместе с касанием, столько тоски и любви, что присутствующие в зале на мгновение отвели взгляды, чтобы не нарушать интимность момента.

И Ани посмотрела в зеленые глаза, потянулась к Владыке руками — и, когда он склонил голову, коснулась губами его губ и лба — и отступила.

Он ушел, и она позволила себе боли ровно до того момента, как за ним и воинами боевого крыла закрылась тяжелая створка двери, украшенная малахитом и золотом. Затем Ани опустилась обратно на зеленый ковер. Стебель водяной розы с плеском обрушился в бассейн.

Оставшиеся драконы молчали. Она смотрела в их лица — такие похожие, такие настороженные, — но это были лица тех, с кем ей предстояло работать и строить страну. Маги пока не уходили — расположились в отдалении.

— Сейчас я расскажу вам про ту Туру, на которой вам предстоит жить, но сначала про те Пески, которые встретили вас, — сказала она, и голос ее был повелительным и сильным, как у полководца. — Вы все еще нуждаетесь в отдыхе и лечении, поэтому сегодня я буду краткой. А с завтрашнего дня начнется серия лекций от преподавателей. Даже если вы решите не участвовать больше в управлении Белыми городами, а уйти на отдых, вы можете их посещать. Я бы даже крайне рекомендовала их посещать, — она едва заметно перевела дыхание, и дальше речь пошла ровно, уверенно. — Мир, в котором вы проснулись, прекрасен, несмотря на войну. И если она закончится победой туринцев, вас ждет множество удивительных вещей. Пески сейчас в запустении, но уже очень много сделано, и в наших с вами силах вернуть им былое величие. Но они и сейчас великолепны. Природа здесь щедра и тепла, и люди добрые, работящие и гостеприимные. Сейчас мы восстанавливаем дороги, но они так хорошо сохранились, что по ним возможно автомобильное движение. Автомобили вы уже наверняка видели, если выходили в город…

Несколько слушателей закивали.

— Но огромным прорывом станет прокладка железной дороги, которая соединит Пески с Рудлогом, Эмиратами и Йеллоувинем, — продолжила она. — Железная дорога, это… это как много огромных телег, которые движутся по специальным колеям, влекомые локомотивами. Это… огромная машина, как автомобиль, но сделанная по другому принципу…

Ани посмотрела на озадаченные лица драконов и сделала мысленную пометку послать в Теранови гонца и запросить в тамошней школе проектор с накопителем по школьной программе, где записаны и фотографии, и видео. Иначе рассказ будет очень долгим.

Или попробовать организовать познавательную экскурсию? Чтобы все показать наглядно? Нужно согласовать это с Василиной…

Она обдумывала — и параллельно рассказывала. Поднялась, потому что на ногах говорилось лучше, и продолжила речь, перемещаясь перед рядами туда-сюда, как учительница. Она говорила об электричестве и нефти, о добыче соли и руд, о наделах, которые выдавались беженцам и жителям Песков, желавшим осесть на земле, о телефонной связи и вышках, о договорах с Рудлогом, Эмиратами, Йеллоувинем…

И пусть плечи ее все время были прямы, а взгляд — строг, так увлечена она была, таким интересом горели ее глаза, такая сила и убежденность в великом будущем звучала в ее словах, что слушатели, как завороженные, поворачивали за Владычицей головы.

— …Я знаю, что Истаил славен пастбищами и здесь делали тончайшую ткань, ткали прекрасные ковры, — говорила она. — Знаю, что Лонкара принимала тысячи кораблей, варила соль, кормила рыбаков и купцов. И чем знаменита Тафия, тоже знаю. А чем могут похвастаться остальные Белые города? Что в них производилось такого, чего не было в других?..

Не успел отзвучать ее вопрос, как ответы посыпались со всех сторон.

— Ата́вия близка к Йеллоувиню. И у нас производился шелк, который