Забытый грех - Диана Бош

– Он вас очень любил.

– Да. – Она отвернулась, стараясь скрыть слезы, но они потекли по щекам и закапали на платье. Тогда она, уже не скрываясь, промокнула их салфеткой и повернулась к Эдуарду. – Он… он составил завещание, оставив мне все свое имущество, а через неделю его убили какие-то маргиналы. Труп был так изуродован, что только по вещам мы смогли его опознать. Его не стало два года назад, а я все никак не могу поверить в это. Мне постояно кажется, что он где-то рядом. Вот даже сейчас. И еще – будто он оберегает меня. Я всегда была безбашенной авантюристкой, вечно влипала в разные истории. Но с тех пор меня в последний момент будто останавливает что-то. Срабатывает внутренний звонок: дзинь – стоп! Я уверена, это папа предостерегает меня. В сущности, остальные сведения обо мне не представляют интереса. Скажу только, что, когда мне исполнилось двадцать два, брат Виктор эмигрировал в Америку. Пытался и меня с собой забрать, но я уперлась и не поехала. Я тогда как раз переживала большую любовь, окончившуюся, как и все слишком бурные романы, громким пшиком. Правда, я в этом скоротечном браке успела родить своих близнецов. Вот так «империя» отца, как он иронично свое дело называл, досталась мне.

– Да-а, – задумчиво протянул Лямзин, который в этот момент вспомнил своего отца, ведь он так и не успел сказать, как его любил, – печально…

Эдуард склонил голову, и перед глазами невольно побежали воспоминания о редких встречах с отцом в последние годы. Их было до обидного мало, он все был занят, все откладывал на потом. И теперь очень жалел об этом. Почувствовав, что начинает расклеиваться – а он очень в себе этого не любил, Лямзин встрепенулся и спросил:

– Александра, я хотел узнать у вас, почему вы тогда вечером оказались на дороге одна?

Она лукаво улыбнулась:

– Это когда вы меня сбили? Какой вы невнимательный водитель, однако!

– Не увиливайте.

– Ах, да ладно, скажу, – она обреченно махнула рукой, – я в тот день рассталась со своим бойфрендом. Точнее, почти что мужем – у нас свадьба назначена была на октябрь. Но ее не будет.

– Почему? – Лямзин поймал себя на мысли, что слышать о ее свадьбе, пусть даже и отмененной, ему неприятно. Сам тут же испугался этого и постарался принять равнодушный вид.

– Потому что я замуж не хочу. Было какое-то помутнение, когда я вообразила, что смогу жить в браке, но, к счастью, вовремя одумалась.

– А, ну это не причина, – сказал он, и в голосе его Александра явственно услышала разочарование. – Вы еще двадцать раз передумать успеете до октября.

– А вам хотелось бы, чтоб я передумала?

Она прищурилась, и в глазах ее забегали чертенята.

Лямзин посмотрел на нее, понял, что прокололся, и поспешно, нарочито грубовато сменил тему:

– Не представляю вас в роли бизнес-леди. Как вы все успеваете?

– А я и не успеваю.

– Да? И сколько же у вас магазинов?

– Сущая ерунда, всего три. – Глаза ее откровенно смеялись. – Два в центре и третий, совсем маленький, на окраине. Даже не знаю, нравится ли мне этим заниматься. Я всегда любила музыку, танец. А пришлось с головой погрузиться в торговлю. Танцую теперь только изредка, правда, у станка стараюсь каждый день постоять, чтобы форму не терять. Да еще группу девочек веду из балетной студии. Но это единственное, что я оставила себе от прежней жизни.

– Не получается совмещать?

– Нет. Трудно. Чувствую, что скоро и от преподавания придется отказаться, я не имею права уделять детям внимания меньше, чем должна. А жаль. Ладно, это к делу не относится, давайте лучше я расскажу, зачем вы мне понадобились.

– Весь внимание. – Он приготовился слушать.

Александра открыла сумочку, достала из нее блокнот и ручку, словно была уверена, что сейчас ей придется что-то писать. Потом немного подумала, собираясь с мыслями, и начала методично рассказывать Лямзину все, что ранее успела узнать от Фаины.

– Вот так и получилось, – закончила она. – Вора нет, но деньги украли.

– Ясно. Похоже, это все-таки кто-то из своих. Я сейчас дам телефоны одного парня, – он быстро написал в ее блокнот номера, – сам переговорю с ним предварительно и потом вам перезвоню. И только после этого Фаина пусть ему звонит и договаривается о встрече. Он все сделает в лучшем виде.

– О, спасибо.

– Спасибо – это слишком мало.

Александра вздернула бровь, и глаза ее стали колючими.

– Вот как? И чего же вы еще хотите?

Лямзин засмеялся.

– Ух, какой взгляд! Мой друг через три недели проводит костюмированный старинный бал. Я туда приглашен и очень хочу, чтобы и вы поехали со мной. Будут дамы в кринолинах, гусары в мундирах, полонезы, мазурки, томные разговоры, веера и абсолютно точная атмосфера той чудесной поры.

У Александры азартно загорелись глаза.

– О, как здорово! Поеду заказывать себе наряд.

– Но только после того, как мы все съедим, – и он указал на полный еды стол.

Время летело катастрофически быстро, будто его сжали в пружину и забыли распрямить. Александра коротко взглянула на часы, тихо ойкнула и заторопилась.

– Куда? А десерт? – вскочил вслед за ней Лямзин.

– Чувствую себя преступницей, – жалобно сказала она. – Я даже не думала, что так надолго задержусь. А у меня в магазине куча дел. Бедная Зина, должно быть, каждую минуту меня вспоминает «добрым» словом.

– Александра, если вы уже опоздали, лишние четверть часа вас не спасут. Пейте свой кофе, и обязательно с пирожным. Это вкусно, уверяю вас. А потом в три секунды домчимся.

Она села обратно, подчиняясь его натиску, и повеселела. Придвинув к себе пирожное, весело спросила:

– Я что-то пропустила и вы успели разыскать здесь в запасниках ковер-самолет?

– Полагаете, он тут есть?

– Думаю, да. В этом месте должна скрываться масса невиданных сокровищ, поражающих воображение. Я чувствую это.

Она засмеялась.

Эдуард бросил внимательный взгляд на снующих официантов и на метрдотеля у двери и кивнул в его сторону:

– А я-то все думаю – кого мне «главный по тарелочкам» напоминает?! Да волшебника же Мурвея из «Чао» Аматуни, он просто его копия. Поэтому если что и было, то уже «ушло».

Александра оценивающе посмотрела на метрдотеля и согласно кивнула:

– Полагаете, Мурвей украл не только чертежи робота Чао, но и сокровища из пещеры Али-Бабы?

– Все может быть, я ничему в этой жизни не удивляюсь.

– Хорошо бы, чтоб где-нибудь здесь еще и вертолет оказался.

– Это вы к чему?