Лопе де Вега - Сюзанн Варга

Следует заметить, что в Испании того времени в положении слуги не было ничего унизительного, жизнь прислуги была организована в соответствии с точным ритуалом и подчинялась строгим правилам, среди слуг была своя иерархическая система, в которой дворяне и простолюдины могли разделять разнообразные обязанности. Многие идальго из когда-то очень знатных родов в те времена, оказавшись в трудных обстоятельствах, были вынуждены входить в дома грандов или титулованных особ, чтобы найти работу в качестве прислуги, ибо подобная работа не могла причинить ущерба их чести и не могла представлять собой опасность для их общественного положения и ущемления их прав в отличие от любой профессиональной деятельности в сфере торговли. Профессия слуги, так как это была действительно профессия, целью коей было служение хозяину, имела множество ступеней, по которым человек совершал восхождение в соответствии с возрастом, и у каждой ступени были свои преимущества и свое вознаграждение за труды, предопределенные строгой системой. На самой нижней ступени этой лестницы находилась должность пажа, предназначавшаяся для самых юных; пажи, занимаясь самыми разнообразными делами по дому, получали в обмен помимо материального вознаграждения еще и гарантированное обучение тому, что им могло пригодиться впоследствии: правилам поведения в обществе, любезному обхождению, манерам, а также основам наук и литературы. Ежедневно наставник обучал их грамматике, риторике, латыни и греческому, а также обеспечивал необходимыми книгами. Облаченные в красивые ливреи цветов родового герба хозяина, пажи, как сказали бы мы сегодня, «развивали бурную деятельность» в прихожих, коридорах и передних, самим своим присутствием подтверждая вес и положение в обществе их господина.

Если Лопе и не провел долгое время в должности домашнего пажа, так как епископ Авильский даровал ему очень ценную привилегию, удалив из своей резиденции, о чем скажем чуть ниже, то все же этот опыт оставил свой след в его драматургии. Во многих его пьесах присутствуют воспоминания об этом периоде жизни, изобиловавшем яркими и разнообразными впечатлениями, периода, разумеется, не свободного от некоторой зависимости, но в то же время наполненного юношеским задором и весельем. Так, в комедиях «Королей создает Господь» и «Отмщенная неблагодарность» словоохотливые, хитрые пажи-шутники становятся совершенно необходимы своим господам, постоянно вмешиваясь в их жизнь и оказывая им помощь, в том числе и в любовных приключениях.

В университете Алькала-де-Энарес

Дон Херонимо Манрике де Лара взял на себя заботу о дальнейшей учебе своего пажа и позволил ему поступить в университет Алькала-де-Энарес; он сам там преподавал, а также пользовался особым авторитетом и властью в колледже Сантьяго (святого Иакова), основанном его семейством и по этой причине именовавшемся также колледжем Манрике. Почтение и бесконечная признательность, которые Лопе многократно проявлял по отношению к своему покровителю и благодетелю, неразрывно связаны с той поддержкой, что была ему оказана; об этой поддержке чрезвычайно красноречиво свидетельствуют следующие строки из «Филомены» Лопе де Вега: «Я был воспитан доном Херонимо де Манрике, направившим меня учиться в университет в Алькала-де-Энарес, где я и получил ученую степень».

Стоит ли подвергать сомнению, как это делали некоторые исследователи, это утверждение о пребывании Лопе в университете и о получении им там ученой степени? Это заявление Лопе подтверждается еще некоторыми его высказываниями и многочисленными свидетельствами его современников, хотя следует признать и тот факт, что ни один официальный документ не может подтвердить истинность этих слов, ибо архивы университета до сих пор хранят молчание по поводу пребывания Лопе в его стенах. Но ведь правда и то, что эти архивы столь же «несловоохотливы» и по поводу факта обучения в университете другого знаменитого драматурга, Тирсо де Молины, создателя бессмертного образа дона Хуана (известного в России под именем Дон Жуана, ставшим нарицательным. — Ю. Р.), хотя сам этот факт признан неоспоримым. К тому же все сходятся во мнении, что если бы Лопе действительно не прослушал бы курс в университете, то его враги, искавшие любой повод уязвить его самолюбие с тех пор, как он обрел огромную популярность, не преминули бы уколоть его этим, как, например, они сделали, когда он присвоил себе дворянский герб, высказав свое возмущение в связи со столь неблаговидным поступком. Время пребывания Лопе в университете тоже было предметом споров и породило множество вопросов, но, учитывая сведения из тех источников, которыми мы сейчас располагаем, с большой долей вероятности можно высказать предположение, что юный паж поступил в университет в 1576 году и покинул его два года спустя, вероятно, весьма неожиданно и, возможно, именно по этой причине без ученой степени. Но несомненно одно: он покинул университет, приобретя солидный запас знаний, инстинктивно ощущая, что этого багажа ему будет достаточно, чтобы двигаться вперед на литературном поприще; быть может, тем самым он избавил себя от опасности испытать чувство пресыщенности знаниями, что могло бы замедлить процесс развития его творческих способностей.

Впрочем, в то время, когда Лопе учился в университете Алькала-де-Энарес, этот университет был своего рода магнитом, притягивавшим к себе тех, кто руководствовался устремлениями в сферах духовных или научных поисков, подобно тому как Мадрид, столица королевства, притягивал к себе тех, кто, руководствуясь тщеславием и амбициями, мечтал о карьере при королевском дворе. Университету этому было уже около ста лет, и он небезуспешно соперничал с другими крупными университетами Иберийского полуострова, с такими как Саламанкский и университет Сантьяго-де-Компостела. Идея создания университета принадлежит прославленному кардиналу Сиснеросу («Кардиналу Испании», как его назвал в своей пьесе французский писатель Анри де Монтерлан), заложившему первый камень в основание здания 14 марта 1498 года, однако само строительство началось только в 1508 году. Создание университета соответствовало историческому и экономическому положению Испании той эпохи, когда в государстве возрастала роль церкви, которая была очень заинтересована в создании целостного религиозного образования, подчиняющегося католической церкви и способного противостоять идеям Реформации. Именно в этом состояло отличие университета Алькала-де-Энарес от созданного почти одновременно с ним в Париже «Коллеж де Франс». Более трех столетий университет «поставлял» испанской Церкви большинство ее иерархов и прелатов, а также элиту священнослужителей, получавших пребенду или доход с церковного имущества и пользовавшихся большими и малыми бенефициями. Сам факт поступления в колледж Сан-Ильдефонсо, где была сосредоточена вся университетская аристократия, для всякого молодого честолюбца был вожделенным шагом к осуществлению сокровенных чаяний. Кроме того, следует учитывать, что, если верить выражению, превратившемуся в пословицу, тогда у юноши для достижения жизненного успеха существовало три пути: «Церковь, море или королевский двор». И надо признать, что именно первый путь, избранию которого во многом способствовали решения Тридентского собора, был наиболее желанен, чтобы удовлетворить стремление молодых людей к блестящей карьере и повышению в чинах и званиях. В истории не раз выдвигался тезис, что церковь служила как бы своеобразным убежищем для избранных; на самом же деле она была весьма далека от этого и уж в любом случае этой ролью не ограничивалась; церковь, предлагая младшим отпрыскам семейств достойный общественный статус, настолько сильно притягивала в свое лоно элиту королевства, что в XVII веке некоторые из числа сильных мира сего стали проявлять беспокойство по поводу того, что самые талантливые молодые люди, так сказать «цвет нации», пополняют ряды священнослужителей. «Самое главное, — напишет в своем докладе королю Филиппу IV епископ Гаспар де Криалес, — состоит в том, что в Церковь и религию устремляются люди самые талантливые, самые здоровые, лучше и пропорциональнее всех сложенные, те, чьи приветливые и прекрасные лица свидетельствуют о наличии у их обладателей самого тонкого ума, самых блестящих способностей и умений. Среди них едва ли можно найти человека, даже чуть прихрамывающего или невысокого роста; среди них нет безобразных уродов, нет неловких и невежественных».