Сыны Императора - Джон Френч

бесстрастный лик маски, выполненной под стилизованное худое лицо человека с острыми, а не плавными чертами. Она не могла скрыть страх Веддуса.

— В чем дело? — спросил он. — Что случилось?

— Кровавый маршал Энох мертв, гореов.

Веддус громко сглотнул.

— Ты уверен?

Сарда указал рукой в багровой перчатке на город.

Только вот города не было. Веников исчез.

Остался только огонь, пожар настолько огромный и неистовый, что он охватил небо, словно медленно растекающиеся чернила, окрашивая его в красный цвет. А в сердце этого пламени убивал клыком и когтем гигант в изумрудной чешуе.

Оживший жуткий миф.

Веддус едва смог произнести вслух его имя: «Дракон…»

— Я — сын кузнеца, — сказал Вулкан, глядя на пустыню, — а ты…

— Что? — спросил Чужеземец. — Что я такое?

Вулкан повернулся, чтобы рассмотреть стоявшего рядом воина.

— Ты не просто чужеземец.

На Ноктюрне дневная жара шла на спад, и племена выводили свои стада на пепельные равнины. А на высокой дюне две великие личности смотрели на мир огня.

Воин склонил Свою голову, признавая правду. Он поднял руку в перчатке к солнцу и посмотрел на отразившийся от металла свет. Это воин источал ложь, которая была призвана успокоить ноктюрнцев и их вождя.

— Я — не человек, Вулкан? — спросил Он. Лучи отражались не только от Его перчатки, но и от остального облаченного в доспех тела, так что Он сиял золотистым светом.

— Ты похож на короля, — ответил Вулкан, и впервые почувствовал себя неловко в грубом одеянии кузнеца.

— Я — не король, но разве король не является также человеком?

— Не для вассалов его королевства?

Воин улыбнулся, как учитель довольный своим учеником, и повернулся к Вулкану. Подхваченные порывом горячего ветра волосы Чужеземца напоминали шлейфы черного дыма. А сам Он в развевающемся коротком красном плаще выглядел, как государственный муж, собравшийся обратиться к своему народу.

— Я — Император.

— А, — пришла очередь Вулкана улыбаться, — больше, чем король. А твоя империя — звезды?

Император вслед за Вулканом обратил взор на красноватые небеса и помрачнел.

— Еще нет. В пустоте есть тьма. — Он снова взглянул на Вулкана холодными от грусти глазами. — Вот почему ты мне нужен.

Это настроение длилось всего миг, после чего вернулась теплота.

— Сын кузнеца. Чтобы помочь мне нести свет.

— Творения?

— Да. И стать одним из моих генералов.

Вулкан нахмурился, ему вдруг стало не по себе.

— Я не полководец.

— И все же в галактику пришла война. Она должна, Вулкан, и ты станешь одним из тех, кто ее возглавит. Человечество должно выйти из Древней Ночи и принять Истину.

— Твою истину? — Слова ужалили обвинением, и Вулкан не попытался его смягчить.

— Имперскую Истину. О том, что богов нет, и судьба человечества зависит от самих людей.

— Я знаю только истину металла и как он склоняется пред огнем, — Вулкан посмотрел на свои руки, словно представляя в них молот, — истину земли под ногами и того что я вижу.

— Именно поэтому ты мне нужен.

— Я все еще не понимаю.

— Поймешь.

— А что если я не захочу уйти? Генерал, полководец, называй, как хочешь, но я никогда не представлял меч в свой руке или армию под своим командованием.

— Ты правишь своим народом.

— Это другое. Я защищаю Ноктюрн от тех, кто хочет навредить ему или поработить. Ты говоришь о завоевании. Я — создатель, а не разрушитель.

— Ты бы предпочел мечу молот и наковальню.

Вулкан кивнул.

Император вышел из света, и показалось, что Его сияние поблекло. Он стал ниже и зауряднее. Лицо выглядело обветренным, как будто Он провел некоторое время в пустошах Его мира. Это было лицо фермера или охотника.

— Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне по своей воле, Вулкан. Ты позволишь мне убедить тебя? Я уверен, ты поймешь необходимость твоего участия, как и мою цель.

В пустыне поднялся ветер, принеся с собой запах пепла. Вершина горы выбросила язык пламени, который коснулся небес. Из глубин земли раздался ответный рев.

— Скоро снова придет Время Испытаний, — сказал Вулкан.

— Верно, — согласился Император, — и оно коснется не только этого мира. Это испытание для всего человечества.

Взгляд Вулкана задержался на горе, которая звалась Смертельным пламенем, после чего снова вернулся к Императору.

— Я согласен на твое предложение. Если сможешь убедить меня, я покину Ноктюрн и отправлюсь с тобой. Но у меня есть вопросы.

— Тогда спрашивай, Вулкан, и я обещаю, что отвечу только истиной.

Они обещали истину, но пришли окутанные ложью.

Сарда помнил эти слова от Великого гореова, самого Алого. Они стали последними для жреца. Поцелуй неистового жара превратил храмовый помост в огненный шторм, а следом все было утоплено в крови.

Все жрецы, кроме одного, мертвы, их вера умерла вместе с ними.

— У нас по-прежнему есть месть, — сказал Веддус, наклонившись к уху Сарды. Тот почувствовал запах алкоголя в дыхании гореова, привкус теплого железа.

Они закрыли врата Красной Цитадели. Пушки опоясали ее высокие, красно-ржавые стены. Бойницы заполнили люди в полном боевом облачении: Кровавая гвардия в багровой коже и Красные рыцари в керамических доспехах, которые отражали их прозвище. Гарнизон занял длинную и толстую стену, протянувшуюся почти на километр, как на восток, так и на запад. В сердце города находилась старейшая цитадель Ранкнара — внушительная и грозная. Ее ни разу не брали штурмом. Никогда. Владеющий ею Алый владел Ранкнаром.

И все же, когда Веников превратился в грязно-оранжевое зарево на горизонте, люди за стенами сжались. Они боялись огня. Они боялись Дракона.

— Нам не следовало отказывать им, — сказал Сарда, и оказался лицом к лицу с Веддусом, который, схватив капитана за горжет, рывком притянул его к себе.

— Отрекаешься от нашей веры! — зашипел пьяный жрец, привлекая к ним внимание. — Ты — святой воин Ранкнара…

Он замолчал.