Предводитель мух - Дмитрий Суслин

Это конечно так говорится, пошел. На самом деле полетел. А прежде чем полететь, пришлось Ивану Ивановичу самолет слегка реконструировать.

Когда летчики поля удобряют, они пользуются для этого «штанами», потому что удобрения сухие и гранулированные. Совсем другое дело ядохимикаты, или по-другому гербициды. Гербициды находятся в жидком состоянии, и их через «штаны» как следует, над полем не распрыскаешь. Равномерности не будет.

Поэтому снял «штаны» Краснобаев с самолета, и вместо них на нижние крылья прикрепил две тонкие трубы с дырочками по всей длине. Гербициды из бака лились в эти трубы и через дырочки, размер которых регулируется жиклерами, которые в них вставляются и вынимаются, проливались на землю. А чтобы жидкость поступала равномерно в обе трубы, и в ту что на правом крыле, и в ту, что на левом, на крыше самолета прямо над баком прикрепил Краснобаев «ветряк», небольшое приспособление похожее на мельницу с восемью лопастями. Во время полета этот самый «ветряк» от встречного ветра крутится, как пропеллер. От «ветряка» вниз, к тому месту, где из бака гербициды поступают в разливные трубки, идет трос, который крутит ворот, и этот ворот равномерно подает жидкость в обе трубы. Технология, в общем, не сложная, если разобраться.

И снова началась кропотливая работа по опрыскиванию полей гербицидами. С утра до поздней ночи трудился Краснобаев на сельскохозяйственной ниве, боролся за урожай. Приходил домой уставший. Еле сил у него хватало, чтобы умыться и добраться до постели.

Но работы Краснобаев не боялся. Работал быстро и качественно. Агрономы совхозов «Крылья урожая» и «Вперед к изобилию!», а также агрономы и председатели колхозов «Воздушная кукуруза», «Полет» и «Старт» просто удивлялись ему и наперебой приглашали работать к себе на любую должность. Обещали неслыханные оклады и ежемесячную премию. Но Иван Иванович естественно не согласился.

– Я создан только для неба, – отвечал он. – На земле меня ничего не держит. Тоскливо мне на земле. Тоскливо и грустно.

За две недели справился Краснобаев с сорняками. Ни одного василька не оставил на полях, ни одной ромашки. Всех уничтожил. Оставил только полезные культуры. И получил за это сразу пять почетных грамот от всех хозяйств, для которых трудился. А агроном Колосков ему даже свои часы подарил, командирские, которые в Москве купил, когда в отпуск ездил. И даже с надписью: «Дорогому Ивану Ивановичу от сельских тружеников за совершенные подвиги в битве за урожай». Очень этими часами гордится Иван Иванович. До сих пор их носит и очень бережет.

Думал Краснобаев, что теперь отдохнет от трудов праведных и займется делом. Начнет настоящие боевые самолеты осваивать. Но не тут-то было. Август наступил. Урожай поспевать начал.

Налилась золотом пшеница, подрумянились аппетитные кукурузные початки, овощи свою ботву чуть не на два метра к небу подняли. Обильная впереди жатва наметилась.

Ну и известное дело, там где урожай богатый, много нахлебников и разного рода вредителей стало около плодов и зерен собираться. Я говорю о вредителях сельского хозяйства. О насекомых вредных и прожорливых. Про них говорю. Про гусениц и жуков многочисленных, про саранчу ненасытную и прожорливую и тлю незаметную. Все эти гады, просто одолевать начали поля и огороды. Откуда только взялись в таком количестве? Но только тьма их целая налетела и стала угрожать погубить все людские труды.

Вызвал к себе Краснобаева генерал Бочкин.

– Слыхал, что на полях делается? – спрашивает.

– Как не слыхать? – почесал затылок Иван Иванович. – Вредители. Паразиты. Сволочи ненасытные. Деревенские жители и жены наших летчиков, что подсобные хозяйства держат, только об них и говорят.

И оба они, Краснобаев и генерал, у которого жена разбила за аэродромом самый большой огород, вздохнули. Затем Бочкин Краснобаеву внимательно в глаза посмотрел и говорит:

– На тебя вся надежда, Ваня. Только на тебя. Я тебе уже не приказываю. Не имею такого права. Потому что ты все испытания с честью выдержал и доказал, что летчик ты прирожденный. Так вот, я тебе не приказываю. Я тебя прошу. Как сына родного прошу. В последний раз. Выручай.

Иван Иванович не из тех людей, которых дважды надо просить. Нет. Ему и одного раза достаточно.

Так ответил он Бочкину:

– Конечно, товарищ генерал. Все сделаю. Потравим мы всю эту нечисть. Погоним прочь подлецов, как немцев от Москвы. Не достанется им не единого зернышка. Не единой морковки или свеколки! – И такая решимость в его голосе зазвенела, словно стальной дамасский клинок из ножен вынули. Лицо его наполнилось верой в победу, глаза засияли радостью от предстоящей борьбы. – Разрешите идти, товарищ генерал?

– Разрешаю, – дрогнувшим голосом ответил Бочкин.

Взял под козырек Иван Иванович и чеканным шагом вышел из генеральского кабинета.

– Орел! – восхищенно воскликнул ему вслед Бочкин. – Настоящий орел! Сокол! Эх, и где мои двадцать лет?

Ушел Краснобаев, а Бочкину вдруг грустно стало. Грустно оттого, что не молод он уже, не силен, и уже не может, как в былые годы, держать штурвал боевого самолета. Возраст не позволяет. Возраст и врачи. Ну и еще может быть лишний вес.

А ведь какие подвиги он совершал когда-то! В небе над Вьетнамом сбивал американских асов, как семечки щелкал вражеские самолеты в Египте. Среди истребителей равного ему просто не было. Его МИГ-21 рассекал синее небо словно стрела Робин Гуда, и никогда не бил мимо цели.

А что он сейчас? Штабная крыса. Одни бумаги на уме, да желание выслужиться перед вышестоящим начальством. Эх, разве так он думал кончить свой боевой путь? Не в небе со штурвалом в руках, а в кабинете за пыльным столом.

И так расчувствовался Василий Митрофанович, что была минута, когда он твердо решил уйти в отставку, купить небольшой самолетик и летать себе по небу, да приносить людям пользу. Развозить почту, да опрыскивать поля, как вот этот паренек Краснобаев.

Тут эти его малодушные мысли прервал телефонный звонок.

– Товарищ генерал! – закричала из-за двери прапорщик Любочка Иголкина, – вам маршал звонит. Товарищ Штопоров. По секретной линии.

Мигов забыл обо всем Бочкин, напрягся, схватил трубку и прижал ее к уху.

– Бочкин? – спросил его Штопоров.

– Так точно, товарищ маршал. У аппарата.

– Как у тебя дела Бочкин с секретным химическим оружием? Я говорю об аппарате «Бальзам с сюрпризом».

– «Бальзам с сюрпризом»? С ним все в порядке, товарищ маршал. Мы его бережем. Не используем. Все ящики в спецбункере находятся под надежной охраной.

– Это хорошо, что под охраной. Только видишь ли, дорогой мой, командование армии решило его запретить.

– Командование армии? – поразился Бочкин.