Знатный повеса - Эдит Лэйтон

Тетя Генриетта повернулась к Бриджет.

— А ты слушай меня внимательно! — строго сказала она. — Чтоб ни малейшего намека на вольности. Вряд ли виконт замышляет что-то безнравственное. Это было бы непоследовательно с его стороны. Но все-таки он имеет определенную репутацию. Кто может знать наперед, что у такого мужчины на угле? Веди себя достойно. Ты поняла?

В любое другое время после столь грубых назиданий Бриджет сказала бы тете с кузиной «до свидания», и покинула дом в тот же час, даже если б у нее не было ни малейшего представления, куда идти. В крайнем случае, честно призналась себе Бриджет, вышла бы из комнаты и села писать письма другим родственникам. Но не сегодня!

Сейчас она чувствовала себя раскрепощенной и оттого легкомысленной и безрассудной. Ею овладели странный трепет и возбуждение. Да, надо поехать хотя бы даже ради этих жалких крох удовольствия, чтобы было о чем вспомнить на склоне лет и посмеяться над своим, «грехопадением».

Подготовка Сесилии была рассчитана на полномасштабные военные действия. Бриджет в отличие от нее настраивалась на непродолжительный раунд фехтования. Если даже поездка нужна виконту, чтобы поспрашивать о кузине — в чем Бриджет сильно сомневалась, — все равно это будет прекрасный день!

— Хорошо, я только возьму шляпку.

Эйвен недолюбливал шляпки.

Естественно, головной убор компаньонки давно вышел из моды. В этом отношении ей было далеко до кузины.

Однако устаревший фасон вполне устраивал Бриджет, так как тень от шляпки падала на лицо.

Виконт сидел справа и сам правил лошадьми, поэтому мог видеть только ее восхитительный профиль. Бриджет занимала место рядом. Сиденье возвышалось над землей, наверное, на полные шесть футов. От такой высоты делалось немного страшновато. Но только сначала. Потом Бриджет нашла, что это придает остроту ощущениям.

Они ехали по оживленным улицам в изящном золоченом фаэтоне, запряженном парой роскошных вороных. Более нарядного экипажа Бриджет еще не видела. И рядом с элегантным виконтом Синклером сидела она, Бриджет, словно важная особа, будто и вправду желанная, достойная избрания и зависти лондонских невест. Это было верхом блаженства.

— Мы едем в парк, — сказал Эйвен, вернее, прокричал, потому что вокруг стоял невероятный шум. Со всех сторон грохотали тяжелые кареты, отовсюду слышались конский топот, громкий разговор седоков и хриплые вопли уличных торговцев, предлагающих свой товар, — все это сливалось в общий гул. А впереди уже манил к себе парк, свежий, зеленый, одетый в молодую листву.

Как только они оказались в первой же аллее, их обступила поразительная тишина.

— Ну как, теперь лучше? — спросил виконт. — Дальше будет еще тише. Я понял, — сказал он, видя, как Бриджет сидит неподвижно и прямо, убежденная в том, что пассажиры в проезжающих экипажах стараются разглядеть ее лицо, — я знаю, для чего вам нужна эта ужасная шляпка. Она для вас то же, что панцирь для черепахи. Сознайтесь, вам легче под ее полями?

— Да, намного, — ответила Бриджет.

Виконт направил лошадей в боковую тенистую аллею, в конце которой просматривалась сверкающая водная гладь. «Укромное местечко у озера, — с тревогой подумала Бриджет. — Можно не сомневаться, он знает, где выбрать уголок для тайного рандеву в шумном Лондоне!»

— Вы подумали над моим предложением? — как бы между прочим спросил виконт.

— Да. Я бы и рада была не думать, но не получалось. Вы сами все прекрасно понимаете, — добавила она и почувствовала удовлетворение, видя, как Эйвен растерянно заморгал и укоризненно покачал головой.

Но Бриджет решила быть честной, каких бы усилий это ни стоило. Лгать глупо и бесполезно, подумала она и повторила ему слово в слово то, что твердила себе весь день:

— Конечно, это наилегчайший способ зарабатывать на жизнь и, возможно, даже приятный, если… если бы я была другим человеком. Но я такая, какая есть, а потому не могу. Прошу вас, поймите меня. Я вообще не смогла бы стать чьей-нибудь любовницей. Поверьте, если б даже закрыла глаза на многие обстоятельства и пошла на это, трудностей у меня осталось бы не меньше. Дело не только в том, что я не смогла бы снова жить в приличном обществе и занять в нем сколько-нибудь достойное положение. Я уж не говорю о том, что родственники после этого не станут разговаривать со мной. Да и сама я никогда себе этого не прощу. Помимо этого, возникнут другие осложнения. Может случиться, что я окажусь не одна, после… после того как вы, покинете меня, а вы, конечно, уйдете… Возможно, — пояснила она, — останется нечто, что будет служить памятью о вас. — Бриджет проглотила подступивший к горлу комок. — Ребенок… Теперь вы видите, что с вашим предложением ничего не получается.

Изумленный, Эйвен молчал, и она, решив быть до конца честной, продолжила:

— Но я должна признаться, хотя, возможно, напрасно это делаю, мне искренне жаль. Жаль по многим причинам. Я в самом деле верю вам. Верю, что вы не считаете меня безобразной. До сегодняшнего дня, кроме вас, кажется, больше никто не удостаивал меня такой высокой оценки. Но я знаю себя. А от себя никуда не уйдешь. Я не могу.

Бриджет перевела дыхание, сложила руки на коленях, и стала смотреть на них, потому что боялась увидеть реакцию виконта Синклера.

— Так!.. Я вижу, вы все основательно продумали. Ну что ж, должен вам сказать, я огорчен и… удивлен.

Ажурные тени от кроны раскидистого дуба не могли скрыть его чуть заметной улыбки.

— Удивлены?

— Большинство женщин не загадывают наперед о том, что мужья оставят их. Многие из них обычно хотят иметь детей.

«Как он жесток!» — подумала девушка, потому что всегда мечтала иметь детей.

— Но большинство из них не хочет растить незаконнорожденных, — резко ответила Бриджет и, не дав ему возразить, заторопилась: — Догадываюсь, что вы скажете: что я смогу уехать куда-нибудь, где обо мне не слышали, и объяснять всем, что я вдова. Но я не хочу жить во лжи. Ах, о чем тут говорить! Все и так ясно. Ответ может быть только один. Нет, нет и еще раз нет!

— Да, здорово вы все обдумали! — Взгляд Эйвена выражал такую нежность, что у, нее перехватило дыхание. — Бриджет, милая Бриджет, вы не слушали меня? Дорогая моя, у вас не должно быть подобных мыслей. Мы с вами толкуем совсем не о том. Я говорю о женитьбе.

— Вы не можете говорить о женитьбе! У меня нет денег, я старая, и у меня…

— Шрам? Я знаю. О Боже, знаю я про ваш шрам. Будь он неладен! — После этих сердитых слов виконт обнял ее и притянул к себе.

Бриджет не могла оторвать взгляд от его .ореховых глаз, в которых были зелень, солнце, огонь, желание и смех, Она прекрасно понимала, что нужно отвернуться, отодвинуться, но не могла пошевелиться. От волнения бешено билось сердце. Бриджет едва не задыхалась. Но в следующий миг забыла и про сердце, и про дыхание, потому что виконт вдруг припал горячими твердыми губами к ее рту.