Тень ее высочества - Лана Ежова

От неожиданности я, не скрываясь, уставилась на поразительную картину.

Они стояли лицом к лицу, боком ко мне. Без видимых усилий Эвгуст вытянул руку, отрывая мощное тело императора от пола. Правитель захрипел, задергался в попытке вырваться из захвата.

Не осознавая, что делаю, перешла на внутренний взор — и мир окрасился дополнительными цветами и оттенками.

Как и все маги, я вижу Силу и внешнюю ауру. Как и магам-ищущим, мне видна и аура магическая. Но иногда магия обретает звук, запах и вкус, вот прямо как сейчас. Комната переполнена озоном и ароматом жженых специй — не самое приятное сочетание для тонкого обоняния хэмелла.

Император Константин не просто дергался как червяк, он наносил Эвгусту магические удары. Я едва успевала следить, что за заклинания он использовал. Да вот беда, черномагу все нипочем.

Пока я цинично оценивала поединок-удушение, внезапная вспышка света извне (я не успела заметить, откуда именно) опалила руку Эвгуста. Проклятый вскрикнул — и выпустил свою жертву.

— Ты под защитой Звездного венца, — потрясая почерневшей кистью, поразился Эвгуст. — Императрица тебя, воистину, любила, коль разделила власть. Почему же она не дала защиту дочери, что приходиться ее прятать?

На удивление, император печально ответил:

— Не успела… Лелия умерла вскоре после рождения Мариэллы.

Эвгуст склонился над поверженным противником. Константин держался за горло и тяжело дышал. И хотя он столько раз оскорблял меня, что впору возненавидь, его жаль. Такой гордый мужчина не должен подвергаться унижениям.

— Внушению ты не поддаешься, пытки не допустит Венец, а убивать пока нельзя. Что же мне с тобой делать? — вопрос явно не требовал ответа императора. — Мне нужна Мариэлла. Обещаю, что не причиню ей вреда, наоборот, дам ей большую Силу, чем у нее сейчас есть.

Император приглушенно возразил:

— Прости, верится с трудом. В пророчестве сказано обратное: она нужна для ритуала. Ты хочешь разрушить Грань, пролив кровь потомков предтеч. Я никому не отдам мою дочь. Можешь убить меня, но ее ты не получишь.

— Далось вам пророчество! Я не собираюсь устраивать конец света! Микаэль видела будущее смутно, за что ей слава оракула?!

Забавная ситуация: проклятый маг уверяет в своей безобидности, император проявляет неожиданную самоотверженность, а Звездный венец, главный артефакт правящего рода, может подчиняться и мужчинам.

Его Императорское Величество поднялся с ковра и бросил взгляд в мою сторону. Надеюсь, он не успел заметить, как дрогнули мои веки.

— Что с ней? Она оправиться?

— Потрясающее сострадание! — умилился Эвгуст, театрально всплескивая руками. Из-под ресниц мне отлично видно, что чернота с кожи сошла, не оставив отметин. — Вспомнил о маленьком хэмелле через столько часов… я и то переживал больше.

— Так забирай ее себе, — огрызнулся Константин и решительным шагом отправился к выходу из моих апартаментов. — Однако гляди в оба, твоя протеже из лживого народа.

Вот так всегда. Хэмеллы — зло, а спрашивается, чем эта раса заслужила такую дурную славу?! Вон младшая ветвь расы стихийных демонов, низшие демоны тьмы, охотится за кровью и душами людей. Ламчерионы, когда без контроля всадника принимают крылатую ипостась, разрушают целые города. И ничего. Хэмеллы все равно страшнее. Может мне перестать возмущаться, а начинать гордиться?!

— Ты слышала императора. Его волнует исключительно дочь, а на твое благополучие ему наплевать. Он не поможет тебе, даже если появится благоприятная возможность.

Ха-ха, а я дура и ничего не понимаю! Да в первый же день во дворце я столкнулась с ненавистью такой силы, что едва не попала преждевременно за Грань.

Шелест одежды. Вкрадчивый голос прозвучал над самим моим ухом:

— Я предлагаю союз, Эва. Поможешь мне, и твои мечты обретут жизнь. Я дам все, что попросишь. Все, что попросишь, Эва, я очень щедр с преданными мне людьми. У тебя ведь есть желания?

Каждый лелеет мечты, но их исполнение в руках богов.

Маг говорил и говорил, в полной мере проявив красноречие оратора. Внимательно вслушиваясь в его предложение, я осознала, что почему-то не боюсь его. Черный плащ и ритуальная маска некроманта — такая нелепость! Разве можно бояться то, что вызывает усмешку?

Уход мага не принес облегчения. Мне нужно время, чтобы все обдумать и придти в себя. То, что предложил маг пугающе и вместе с тем заманчиво. Можно и дальше играть роль принцессы, выйти замуж за его ставленника и вскоре стать соправительницей.

Да кому я верю?! Проклятому богами колдуну! Тому, кто тысячу лет назад поднял восстание против богов, обучивших его магии. Когда он найдет настоящую Мариэллу, надобность во мне отпадет, и он от меня избавится. Сейчас я — его козырная карта в игре за трон. Но ведь и козыри сбрасывают ради победы.

Целитель разрешил фрейлинам посетить меня. Их счастливый щебет слегка развеял мрачные мысли. Все-таки хорошо, что колдун не разрешил им ухаживать за мной. Если бы они видели мой неустойчивый облик, вся симпатия сошла бы на нет.

Я — одна из немногих многоликих, уцелевших на территории Северной империи во время последних массовых гонений. Остальные или убиты, или высланы в Вискур. Нас боялись и ненавидели, что однажды и послужило причиной войны, а потом и тайной жестокой охоты. Ах, конечно же, ведь мы крадем чужую внешность! Как отвратительно! Как страшно! Но разве люди лучше хэмеллов? Они уничтожают все, чего не понимают или боятся.

И я не знаю, кем мне, полукровке, хочется быть — человеком или хэмеллом. Ни те не другие не вызывают патриотических чувств и расовой гордости…

— Ваше Высочество! Ваше Высочество, что с вами? — голос Лилианы вернул к действительности. — Мы понимаем, принцесса, вы страдаете по другу, каким был Грэм. Но не стоит так убиваться! Не для того он отдал свою жизнь!

Нет, я довольно-таки бессердечна! Мой телохранитель пожертвовал собой, а я, нормально не помолившись за него богам, думаю о своих проблемах.

Кира задумчиво накрутила рыжий локон на палец и тихо произнесла:

— Мне кажется, Грэм не хотел бы, чтобы вы грустили. Ведь у сатурийцев совсем другие взгляды на жизнь и смерть. Живи сейчас и не заглядывай за край — эти слова он мне сказал, когда умер мой муж. Молодой вдове нелегко находиться при дворе — все эти разряженные коршуны быстро слетелись на мое горе. Если бы ни Грэм, меня утопили бы в грязи.

Я смотрела на Киру — и не верила. Морщинка между ее бровей говорила о крайней степени огорчения, но в глазах не только печаль.

— Ты его любила? Я даже подумать не могла! Он ведь сатуриец… был сатурийцем. Всегда такой холодный, чопорный…

— Даже у них есть чувства, — веско заметила Далия и слегка покраснела. — Они скрывают их глубоко в душе.

Лилиана, как и я, недоуменно смотрела на девушек.