Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ - Фридрих Незнанский

С отбытием чуркинской команды исчез из больницы следователь Турецкий, и его место снова занял обыкновенный потерпевший Козлов.

Он очнулся, с приятностью обнаружив себя в теплой постели, потому что от всей процедуры в морге у него осталось лишь одно ощущение жуткого холода. Слева от кровати на штативе болталась капельница, от которой шел резиновый шланг, заканчивающийся введенной в вену иглой. Справа на стуле сидела мать и гладила его по руке. У окна стоял старший лейтенант милиции Горелик. Давид Львович в углу палаты тихо объяснял что-то другому, совсем молодому доктору, тот с интересом косил в сторону больного Козлова и без того раскосыми глазами.

- Со счастливым воскресением, больной, сказал Давид Львович. Вот передаю вас доктору Чену. Сегодня не вставать, часа через два можете поесть, не очень много. Можете почитать протокол, который составил ваш коллега. Доктор положил на тумбочку несколько исписанных аккуратным почерком листков. Вам, Елена Петровна, советую здесь не задерживаться. Так же, как и вам, старлей. Не надо привлекать внимания к персоне товарища Козлова.

Сон долго не шел к Турецкому.

Наконец он понял, что ему было необходимо. Он нащупал свободной правой рукой кнопку звонка над изголовьем кровати и попросил у явившейся на звонок медсестры бумаги и авторучку. После небольшой баталии та согласилась и принесла школьную тетрадь и карандаш. Но в лежачей позиции писать оказалось совсем непросто. Он снова вызвал сестру и попросил придвинуть предназначавшийся для принятия пищи столик. После третьего вызова он завоевал у сестры дополнительную подушку и репутацию беспокойного больного…

Никольский стоял у окна в сад, Брагин мерил нервными шагами кабинет, а Селихов сидел в углу на полукруглом диванчике.

- Как же ты мог совершить такую непростительную ошибку? Никольский резко обернулся к Брагину. Не проследил, что снайпер унес оружие с собой!

- Прежде всего успокойся, зло поморщился Брагин, и повтори еще раз суть твоего разговора с этим Турецким. Он же мог тебя просто на пушку взять.

- Сколько еще повторять! почти закричал Никольский. Тебе мало, что у него на руках твой снайпер? Мало, что он мне назвал не кличку, а твою фамилию?!

- Да уберем мы снайпера! Знать бы только, где он находится. А что ты говоришь про следователя? Может, мы и его?…

- Смысл какой? Ты что думаешь, он один дело ведет? Их же там наверняка целая бригада. Не он, так другой. Только хуже будет, потому что тогда их подозрение сразу перейдет в уверенность.

- Евгений Николаевич, вступил в разговор Селихов, я подумал, что, если у этого нашего следователя имеется жена, или дочь, или еще кто-то из очень дорогих родных, можно было бы ему продиктовать некоторые условия, а? Такие, чтоб его не очень унизили как человека, но утихомирили малость в служебном рвении. А что, все мы, в конце-то концов, человеки.

- Хорошая мысль, подхватил идею Брагин. Женя, ты мне должен показать его.

- А я о другом думал, устало и как-то обреченно вздохнул Никольский. Я думал, что тебе, убрав вот эти все свои хвосты, надо, Валя, на самое глубокое дно залечь, как ты говоришь. И год, а то и два, не высовываться. Место мы найдем. Можешь даже в Штаты слетать, развеяться, а потом отлежаться где-нибудь на Азорах или Канарах. И вообще, я вам скажу честно, устал я, мужики, от этих дел. У меня такое предложение. Следователя я вам, так и быть, покажу. Но номер не должен быть смертельным, чтоб без жертв. Договорились? И на дно.

Слежку за собой Турецкий заметил не сразу. Голова была другим занята, и он в основном, привычно поглядывая в зеркальце собственной машины, тренированным глазом отмечал идущих за ним сзади. Но в последнее время этой машиной чаще пользовалась Ирина для своих разъездов, музыкальных уроков, прочих дамских дел, а Саша гонял на служебной, с Савельичем. Этот хоть и зануда, но все новости знает и с ним не соскучишься.

Вот поэтому и не обратил внимания Турецкий, что за ними почти от самой работы пристроился синий "жигуленок" и никак не хотел отставать. Савельич его заметил давно, но сказал только тогда, когда они на эстакаду въезжали возле "Парка культуры".

- И чего это он привязался? пробурчал себе под нос Савельич.

- Ты про кого, Алексей Савельич? оторвавшись от своих тяжких дум, спросил Саша.

- Да вон синяя "пятерка" на хвосте сидит.

Турецкий обернулся и увидел "Жигули" пятой модели, выскакивающие вслед за их "Волгой" из-за потрепанного, со ржавыми крыльями и мятой правой дверцей "мерседеса". "Жигуленок" ловко пристроился сзади, в машине Саша разглядел двоих. Ну вот и началось! А то что-то давно уже никаких ковбойских номеров не доводилось выкидывать.

- Алексей Савельич, знаешь что, выкинь-ка ты меня на правой стороне, у "Азербайджана", я перебегу через дорогу в неположенном месте, а ты постой и посмотри, кто рванет за мной. Лады?

- Приключений на жопу ищем, довольно проворчал Савельич. Ну давай…

Он не стал делать крюк на Третьей Фрунзенской, чтобы выезжать потом на набережную, а проскочил чуть дальше и резко затормозил у "Радиотоваров". Саша мигом выскочил и, махнув рукой Савельичу, нагло попер через проспект, плюя на сигналы автомобилей. Заскочив в большой двор "красного дома", как он называл это здание с хорошей булочной на первом этаже, где всегда можно выпить чашку приличного кофе с булочкой, Саша забежал в первый же подъезд и стал ждать, поглядывая туда, откуда только что прибежал.

Вскоре во двор вошел гуляющей такой походочкой парень лет двадцати с небольшим, неброский, серенький, сел на лавочку возле детской песочницы и, закурив, стал осматриваться.

Саша поглядел на него и понял, что можно попробовать. Достав пачку, он вышел из подъезда, демонстративно хлопнув дверью, чем сразу привлек внимание парня. И заметил, как тот будто подобрался для прыжка. Достав сигарету, Саша похлопал себя по карманам и независимой походкой пошел к парню. Тот явно насторожился. Подойдя почти вплотную, Саша попросил огоньку. Парень, сощурившись и пристально глядя на него, протянул свою сигарету.

Затянувшись, Саша посмотрел на парня с интересом, отпечатывая в памяти его "портрет", и спросил небрежно:

- Ищешь кого?

- Нет, забегал глазами парень. А тебе чего?

Грубовато у него получилось. За такой тон можно и по морде схлопотать. Но Саша не торопился.

- Да ничего, пожал он плечами. Просто я тут уже сто лет живу, всех знаю. А тебя в первый раз вижу. Смотрю озираешься, будто ищешь или потерял кого?

- Никого я не потерял! Парень, конечно, растерялся от такого натиска, но пытался поправить свою растерянность грубостью. Нехорошо. Нетактично. И Саша решил придавить его окончательно.

- Ты, что ль, в синей "пятерке" сидел? 28-91, а? Или я обознался?

- Не знаю я никакой машины! Лицо парня пошло красными пятнами. Чего привязался? Прикурил и иди себе!