Времена Хрущева. В людях, фактах и мифах - Виталий Дымарский

Стена вокруг Западного Берлина выросла за одну ночь. Это случилось 13 августа 1961 года. После часа ночи по местному времени над Бранденбургскими воротами погасли огни. По радио передали срочное сообщение: «Правительство ГДР вводит новый порядок ради надежной защиты советского лагеря». Многие немцы были шокированы бетонной стеной, которая в считаные дни окружила Западный Берлин и окрестности на расстоянии сто пятьдесят километров. Часть города превратилась в остров за колючей проволокой. По данным правительства ГДР, при попытке пересечь Берлинскую стену погибли сто двадцать пять человек. По данным западных стран, число погибших при попытке убежать из Восточного Берлина превысило тысячу, сотни человек были ранены.

Люди шли на разные ухищрения, чтобы перебраться через стену. Кто-то пытался перелететь ее на воздушном шаре, кто-то перелезть по веревке, перекинутой между окнами соседних домов. По оценкам историков, за попытку побега из ГДР в тюрьмах оказались семьдесят пять тысяч человек, а за его организацию грозило и вовсе пожизненное заключение. Разрушили стену только спустя двадцать восемь лет.

За эти годы стена превратилась для кого-то в привычную часть жизни, а для кого-то в символ разделения мира на два лагеря. В Восточном Берлине само слово «стена» считалось чуть ли не крамольным, вместо него говорили «государственная граница» или «антифашистский вал».

С 1962 до 1988 года покинули ГДР приблизительно семьсот тысяч человек, причем две трети из них – легально. Остальные бежали различными способами, в том числе и через знаменитый туннель, прокопанный под стеной. В каком-то смысле шла торговля людьми – кто мог заплатить хорошие деньги, тот мог перебраться в ФРГ.

Военное руководство Советского Союза утверждало, что, кроме сохранения ГДР, стена дала еще один важный эффект – на два года был нанесен серьезный ущерб стратегической работе США и других западных держав на территории ГДР и других социалистических стран. Поэтому стена прекрасно вписалась в концепции той эпохи – на войне как на войне, пусть даже это – «холодная война».

Не оправдывая ни в коем случае Берлинскую стену, необходимо все же сказать, что это не единственная в мире подобная стена. Американцы строят стену, чтобы отгородиться от иммигрантов из Мексики. И это не вызывает особого шума в мировой политике. Израиль строит стену против арабов. Это тоже не привлекает большого внимания. А Берлинская стена превратилась в одиозное явление. Хотя именно тогда у властей не было другого выхода – иным способом перекрыть границу было нельзя, а бегство населения из ГДР становилось все масштабнее.

В 50-х годах, еще до строительства стены, шли разговоры о возможном объединении Германии. Сталин предлагал вариант с условием сохранения нейтралитета Германии и невступления ее в какие-либо блоки – это было до вступления ФРГ в НАТО и ЕС. Но с западной стороны даже не рассматривали эти предложения, и США фактически мешали воссоединению Германии до тех пор, пока не пришли такие времена, когда ФРГ смогла просто поглотить ГДР. В СССР же продолжали этот вопрос поднимать, и уже после смерти Сталина Берия собирался вновь попытаться объединить Германию. Однако тогда это было не очень реально, а кроме того, и для Советского Союза все-таки было очень важно сохранить под контролем хотя бы маленькую часть Германии.

Уже позже, после того как были заключены четырехстороннее соглашение по Западному Берлину, московский договор между СССР и ФРГ и несколько других соглашений, то есть наметилось сближение между двумя частями Германии, со стороны Советского Союза не раз предпринимались попытки поговорить с руководителями ГДР. Сначала с Ульбрихтом, потом с Хонеккером. Предполагалось договориться о том, что тогда называлось «гуманизация правил перехода», то есть отменить наиболее одиозные правила. О сломе стены речи не было, но даже о смягчении условий договориться не удалось.

По данным опроса общественного мнения, в Германии 10 % населения считает, что до разрушения Берлинской стены жилось лучше.

ФРГ после Второй мировой войны была выделена от США и других стран очень хорошая помощь по плану Маршалла. В ГДР ничего подобного не было, поэтому, конечно, стартовая позиция у ФРГ была гораздо лучше, и многие предпочитали убегать туда. Если бы у Советского Союза был такой же план материальной поддержки ГДР, возможно, история пошла бы по другому пути, потому что и в ГДР добровольно остались очень известные, авторитетные для немецкого общества люди, например Брехт, которые считали, что ГДР лучше, чем ФРГ.

Для интеллектуалов в ФРГ в 70-х и частично в 80-х годах ГДР была такой моделью, которая при условии внесения некоторых изменений могла бы быть лучше, чем ФРГ. Во время падения стены писатель Грасс сказал: «Ну, так получилось, но как-то не совсем». Пала не только стена – разрушилась мечта об ином, не капиталистическом и не американском пути.

Многие немцы в ГДР говорили, что поглощение их ФРГ очень обидно: «Мы действительно хотели создать нечто свое. Но народ выбрал не идею, а сосиски».

Для целого поколения ГДР – это страна со стеной. И в ФРГ не так много людей стремилось к разрушению стены и объединению Германии. Поколение выросло с уверенностью, что никаких изменений не будет и быть не может. Немцы не сами приняли решение о возведении стены, и не от них в большей степени зависело ее разрушение. В основном все зависело от того, как поведут себя великие державы – Советский Союз, Соединенные Штаты, Франция и Англия.

Поэтому когда люди перешли через стену, то это произошло в какой-то степени по команде, а вовсе не стихийно. Равно как Ульбрихт спрашивал в 1961 году Хрущева, строить ему стену или нет, так же Хонеккер спрашивал Горбачева, могут ли они ввести новые правила передвижения по Берлину. От ГДР был запрос в СССР, и они получили ответ: «Это ваше дело и решайте сами». Советский посол, получив такое указание устно по телефону, не поверил и потребовал письменного разрешения. И получил его, потому что политика Горбачева состояла именно в предоставлении всем свободы выбора. Он говорил: «Мы, как Варшавский договор, обязаны защищать их от внешнего нападения, если оно вдруг состоится. Но мы не имеем права вмешиваться в их внутренние дела».

Как ни странно, сеть агентов ЦРУ в это время в Восточной Германии была очень плохой. Американцы были недостаточно информированы и даже не знали, что делать. Поэтому реакция США оказалась на удивление тихой, чего, конечно, никто не ожидал. Франция в лице Франсуа Миттерана объединение поддержала, получив от Колля взамен целый ряд экономических уступок, а Англия была против. По этому поводу есть известная фраза-анекдот, которую приписывают Маргарет Тэтчер: «Я так люблю Германию, что две страны – лучше, чем одна». Но конечно, после переговоров и опять-таки экономических уступок Тэтчер тоже заявила о поддержке.

За время существования стены, как было сказано выше, выросло целое поколение, для которого Советский Союз и Берлинская стена – неразрывно связанные понятия. По обе стороны этой стены выросли совершенно разные люди, с разной культурой и ценностями и даже говорящие уже на слегка различающихся языках. И хотя после объединения какое-то время была эйфория, но потом жители Восточного и Западного Берлина продолжили жить по своим законам и традициям. Физически стена была разрушена, но еще долго продолжала незримо существовать[9].