Нас учили рисковать - Альберт Байкалов
Шрифт:
Интервал:
Между тем он нерешительно подошел к ней, взял за руку и повел в дом. Оказавшись в комнате, отпустил, остался стоять в дверях и стал страшно сопеть. Его руки тряслись.
Зарема подошла к кровати, встала лицом к окну и начала медленно расстегивать пуговички. Раздевшись догола, легла на спину и закрыла глаза. Приближение юноши она почувствовала по прерывистому дыханию. Он неумело поцеловал ее в шею. Потом долго и неуклюже тыкался в низ живота.
– Ты когда-нибудь делал это? – не выдержала и спросила она, когда, так и не войдя нее, он кончил.
– Да, – охрипшим от волнения голосом сказал он, продолжая лежать на ней. – Так просто бывает со многими мужчинами. Я знаю…
Неожиданно она зажмурилась от боли. Он быстро и ловко вошел в нее…
Вечером приехал Ханпаша. Он со своими друзьями прошел в столовую. К этому времени вернулись из соседнего селения родители Леммы и приготовили ужин. Зарема сидела в темной комнате и тряслась от страха, представляя сейчас состояние юноши. Он наверняка прячет взгляд, отвечает на вопросы взрослых невпопад. Если это так, то Ханпаша обо всем догадается и убьет ее. Как таковая, смерть ее уже не пугала. Страшило то, что придется пережить в ожидании ее. Она, как и любая другая женщина, боялась боли. А над ней наверняка будут долго издеваться. «А что, если после всего Ханпаша расправится с Леммой?» – с ужасом подумала она и вздрогнула от вспыхнувшего в комнате света.
– Что с тобой? – брезгливо морщась, спросила старуха и поставила на стол миску с едой и чай. – Ты допрыгнула до потолка, когда я вошла.
– Задумалась и не ожидала, – прошептала, теребя платье, Зарема. – Поэтому испугалась.
– Тебе надо смыть свой позор кровью, – неожиданно проговорила старуха и вышла.
Зарема медленно, не чувствуя вкуса, съела кусочек баранины, сыра, выпила чаю.
Вошел Ханпаша.
– Покушала?
Она кивнула.
– Ешь, тебе много сил надо, – назидательно сказал он. – Я устаю днем, поэтому ночью ты должна помогать мне хорошо отдыхать.
Неожиданно к горлу Заремы подступил тошнотворный ком. Она вскочила и бросилась прочь из комнаты. Едва молодая женщина оказалась во дворе, как ее вырвало. Тело покрыла испарина. Она приложила к животу ладонь.
– Неужели?.. – На глаза навернулись слезы.
Послышался шум, и на крыльцо вышли сразу несколько человек.
– Беременная она, – проскрипела старуха.
– Ты уверена? – раздался голос Ханпаши.
– Конечно, – с придыханием заговорила старуха. – Надо аборт делать.
– Как? – одними губами спросила Зарема.
– Грех такому ребенку давать возможность на свет появляться, – словно расслышав ее вопрос, продолжала старуха. – Не мне тебе советовать, но последнее слово за эмиром. Спроси его. Если скажет сделать аборт, я поговорю с кем надо, и тебя избавят от ребенка.
Уже в полночь Зарема лежала на покрытом холодной клеенкой столе, с ужасом наблюдая, как уже немолодая, с уставшим лицом женщина гремит инструментом. Фельдшерско-акушерского пункта в окрестных селениях не было. Фатима делала аборты у себя на дому, в специально оборудованной пристройке. Да и редкость это для кавказской республики. В основном через ее импровизированную операционную прошли уезжавшие из Чечни после первой кампании снайперши из Прибалтики и русские женщины, собиравшиеся навсегда покинуть республику и не желавшие везти в Россию память об очередном насильнике. Но чаще всего здесь зашивали и возвращали в строй обычных моджахедов. Фатима была мастером на все руки. Помогала ей во всем уже престарелая медсестра, которая жила по соседству.
Зарему стал бить озноб. В это время медсестра подошла к изголовью, взяла сухими и сильными ладонями голову Заремы и вынудила смотреть в потолок. Бедной девушке казалось, что она сейчас умрет от страха. А между тем ей ловко разжали челюсти и вставили в рот палку из твердой резины. В это время Фатима сделала в руку укол. Сразу все поплыло…
* * *
Устроившись в кабинете начальника разведки комендатуры, Антон занимался бумагами. Нужно было написать подробный отчет об операции, составить акт списания боеприпасов. Сам подготовил материалы расследования по факту полученной Банкетом травмы, куда приобщил и объяснительную майора. Раньше его злило бумаготворчество, но постепенно привык, хотя в глубине души мечтал о введении в группе должности начальника штаба или что-то в этом роде. Под утро он задремал за столом. Когда уже рассвело, Антон, с трудом передвигая ноги, вернулся в казарму. Спецназовцы к этому времени встали. Половина умывалась, другая заправляла кровати. Едва Антон успел сбросить с себя разгрузочный жилет, как вошел Шаман и показал взглядом на двери:
– Гайрбек пришел.
– А кто его приглашал? – вспылил Антон, но тут же взял себя в руки. – Пусть пройдет.
Тяжело было узнать в вошедшем человеке подвергшегося накануне истязаниям оперативника. Лицо старшего лейтенанта походило на подушку, сшитую из разноцветных лоскутов, на котором с трудом угадывались глаза, нос и рот.
– Зачем пришел? – строго спросил Антон. – Решил убедиться, правду тебе вчера сказали или нет?
– Другая причина есть, – придерживая рукой левый бок, куда двинул накануне прикладом Шаман, ответил оперативник.
– Так зачем вообще сюда в таком виде приперся? – вспылил Дрон. – У тебя же вместо лица синяя задница…
– Всем говорил, что русские били, иду к коменданту, жаловаться.
– Умно, – Филиппов тряхнул головой. – Сейчас здесь соберется половина селения и начнет все крушить.
– Не соберется, – уверенно заявил Гайрбек. – Сказал, вы из леса пришли, вместе с моджахедами.
– Жена поверила, что бежал?
Чеченец улыбнулся разбитыми губами:
– Как чеченка может не поверить мужу?
– Присядь, – Антон показал взглядом на кровать напротив.
– Вы, правда, меня в Москву возьмете? – спросил Гайрбек.
– Мы скажем тебе то, что необходимо, когда придет время, – ответил Антон, разглядывая следы побоев.
– Не обижайся, командир, – Гайрбек вздохнул и поморщился. – Пришел я к тебе вот по какому вопросу. Вчера, я слышал, был бой, в котором погиб Хусейн Вадалов.
– Быстро у вас информация расходится, – снимая ботинок, с усмешкой проговорил Антон. – А ты его откуда знаешь?
– Эту собаку многие чеченцы знают, – уклончиво ответил Гайрбек.
– Нет, брат, – Антон отказался от мысли распутывать мокрый шнурок и поставил ногу на пол. – У нас или не говорят вообще, или выкладывают все до конца.
– Понял тебя, – Гайрбек покосился на сидевшего за столом Банкета, который выполнял функции охранника и дежурного одновременно.
– Говори, не косись по сторонам, – подбодрил собеседника Антон.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!