Нож - Роберт Лоуренс Стайн

— Энди, — взмолилась она, — ты же знаешь, что я не люблю такой чепухи. Я звоню, чтобы узнать, дома ли твой папа. Мне необходимо с ним поговорить. Если он не занят, я бы могла сейчас к вам подъехать. Доктор Прайс дома?

— Нет, он на деловом ужине. Вернется очень поздно. А в чем дело? — удивленно спросил Энди.

— Я готовлю независимый проект моей летней работы, и мне хотелось бы побеседовать с ним. — Лори не собиралась ему рассказывать про те ужасные события, которые произошли с ней в последние дни. Отныне она вообще не хотела посвящать в эти дела никого, а тем более Энди.

— Почему бы тебе не прийти завтра с утра? Тогда ты его точно застанешь. Хочешь, я оставлю ему записку? — предложил он.

— Тебе не трудно? Это было бы отлично.

Лори уже стала прощаться, но Энди остановил ее.

— А почему бы тебе все-таки не приехать? Я поставлю фильм сначала, и ты увидишь, как полчища этих ящериц ловят людей и разрывают…

— Прекрати! — не дала она ему договорить.

— Ладно, как насчет того, чтобы я к тебе приехал? — спросил он соблазнительным голосом. — Придумаем какое-нибудь более интересное развлечение, если не хочешь смотреть фильм. Твоя тетя дома?

— Да, — ответила Лори. — Только что вошла. Я собираюсь у нее тоже кое-что узнать для моего проекта, так что должна сейчас с ней поговорить. Увидимся завтра утром.

Повесив трубку, Лори очень захотелось принять душ. Но неожиданно она ощутила какую-то тревогу. Дом вдруг показался ей слишком большим и пустым. Знакомые раньше звуки заставили насторожиться. Она почувствовала себя одинокой и уязвимой. Где же тетя Хиллари? Когда она наконец вернется домой?

В конце концов Лори позвонила Скай.

— Что случилось? — поинтересовалась та.

— Ничего. Ты занята?

— Да вот сижу и думаю, будут ли против мои родители, если я прикончу мою младшую сестру. Знаешь, что этот жуткий ребенок сделал с моей новой кожаной юбкой? Я ее чуть не убила, — застонала Скай.

— Твои мама с папой скоро положат этому конец. Послушай, если ты действительно не занята, могу я к тебе прийти? Может, даже с ночевкой? — спросила Лори.

— О, это было бы замечательно, — ответила Скай. — У меня есть несколько новых дисков и… Скажи, что-то случилось?

— Нет, просто не хочу ночевать одна. Хиллари нет, и я не знаю, когда она вернется. Тетя сейчас задерживается допоздна каждый вечер, и мне немного не по себе. Так что, если можно…

— Ты действительно какая-то нервная в последнее время, — заметила Скай. — Но, конечно, приходи.

— Вот только напишу записку Хиллари, захвачу зубную щетку и буду у вас через десять минут. — Она уже собиралась повесить трубку, как внизу послышались шаги. — Подожди минутку, Скай! По-моему, открылась задняя дверь. Да, пришла Хиллари. Послушай, я останусь дома, раз она вернулась. Спасибо за приглашение. Мы сделаем это в другой раз.

— Ты сама напросилась, но в любом случае я была рада. Не забудь, завтра мы собираемся за покупками. Ну, увидимся!

Лори повесила трубку и вздохнула с облегчением.

— Тетя Хиллари, я наверху! — крикнула она.

Ответа не последовало.

— Я здесь, наверху, Хиллари, — снова крикнула Лори.

Тишина.

Ее охватила паника. На цыпочках она подошла к двери спальни и прислушалась. Ступенька на черной лестнице скрипнула. Несколько секунд тишины — и вновь скрипнула другая ступенька.

Кто-то — не Хиллари — поднимался наверх.

Лори поднесла руку ко рту, в ужасе прислушиваясь к этим звукам.

Скрип. Шаг. Тишина.

Она задержала дыхание, отошла от двери.

Скрип. Шаг. Тишина.

Подбежала к окну, выглянула. Внизу пустая дорога. Ни тетиной машины, ни чьей-либо еще. Со второго этажа до лужайки слишком высоко: если выпрыгнуть, определенно переломаешь себе кости.

Лори была одна в большом доме, загнанная в ловушку, и на лестнице ее подстерегало что-то ужасное.

В отчаянии она кинулась к телефону, который стоял на тумбочке у кровати. Но в панике налетела на тумбочку, перевернула и ее, и телефон, и все, что на ней стояло. Тумбочка с грохотом рухнула на пол.

Тишина… долгое время.

Снова скрип.

Еще шаг на черной лестнице, но теперь уже намного ближе.

Лори встала на колени и вытащила телефон, закатившийся под кровать.

Скрип!

Вдруг свет с улицы озарил спальню. С дороги свернула машина, скрипя шинами по гравию. Хлопнула дверца. Раздались шаги, и в замке парадной двери повернулся ключ.

— Лори?

Тетя Хиллари вернулась домой.

Тот, кто находился на лестнице, помчался вниз и выбежал в заднюю дверь, прежде чем Лори ответила тете.

— Ну и денек! — проговорила Хиллари Бенедикт, поставив портфель и сумку на столик в холле.

Устала она или нет, но выглядела свежо, очень ухоженной и привлекательной. Тетя обернулась, когда Лори спускалась по лестнице. А увидев племянницу, тут же встревожилась.

— Что случилось? В чем дело? У тебя такой вид, будто ты только что столкнулась с привидением.

Лори не могла произнести ни слова.

— Что происходит? — настаивала Хиллари. — Это была машина Энди Прайса, которую я видела на обочине? Почему он так спешно уехал? Лори, дорогая, ты в порядке?

— Я не в порядке, — задыхаясь, наконец ответила она. — Но теперь ты дома.

Лори обняла тетю, все еще не в состоянии что-либо объяснить.

— Расскажи мне обо всем, — нежно попросила Хиллари, обнимая ее и направляя на кухню. — Сейчас налью тебе апельсинового сока с медом, чтобы вернуть цвет твоему лицу, а потом ты расскажешь мне, что случилось. А почему ты в рабочей одежде? Ты что, дралась с Энди? Это так?

— Нет, это был не Энди. И ты не могла видеть его машину. Я только что разговаривала с ним по телефону.

Лори села у большого обеденного стола, испытывая слабость, но вместе с ней и облегчение, Хиллари налила ей стакан сока.

Внезапно девушку посетила новая мысль, и она нервно вскочила со стула.

Может, это Рик был в их доме? Может, он все-таки следил за ней с улицы Страха?

— А та машина, которую ты видела, была новая синяя «Хонда»? — спросила Лори.

— Нет, «Вольво», как у Энди. Во всяком случае, мне так показалось, — отозвалась Хиллари, ставя стакан перед племянницей и усаживаясь напротив нее. — Что происходит? — Она откинула назад свои точно такие же, как у Лори, медово-русые, волосы и наклонилась вперед, ожидая ответа. Хиллари не любила давить на свою воспитанницу, но иногда обстоятельства и переживания вынуждали ее это делать.