Жгучая клятва сицилийца - Энди Брок

Харпер нутром поняла, что произошло что‑то ужасное. Она дрожащими руками быстро привела в порядок платье и пригладила волосы.

Не успела она закончить, как он повернулся к ней и с негодованием произнес:

— Отправляйся к себе в спальню. — Это был приказ. В синих глазах плескалась ярость.

Харпер и в голову не пришло перечить. Вскочив с дивана, она подобрала длинную юбку и метнулась к двери. Через мгновение она уже была у себя в спальне. Только тогда она позволила себе выдохнуть и сползла по двери, растекаясь по полу огромной лужей ярко‑красного шелка. Так она и сидела, а по щекам катились горячие слезы жалости к себе. Почему судьба так к ней несправедлива?

— Нужна компания, красавчик?

Вьери крепче ухватил стакан с виски и отрицательно мотнул головой, проворчав что‑то невразумительное. Пышная, сильно надушенная брюнетка, пожав плечами, отошла. Ему сейчас нужен только алкоголь, чтобы утопить мрачные мысли.

Он выбрал этот заштатный бар на окраине Палермо, чтобы ненароком не столкнуться с кем‑то из знакомых. Ему не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. Он сделал знак бармену снова наполнить стакан. Отхлебнув добрую порцию виски, он со стуком опустил стакан на липкую и обшарпанную барную стойку. Пребывание здесь не улучшило его состояния. Вьери лишь чувствовал пульсирующую головную боль от переизбытка алкоголя.

«Донатэлла Соррентино», — стучало в мозгу, вызывая ярость. Мысль о том, что она в Палермо, была ему ненавистна. Он ощущал ее незримое присутствие, хотя она никогда не посещала подобные бары.

Вероятно, она вернулась в Палермо, прознав о тяжелой болезни дяди, и кружила вокруг, как акула, учуявшая запах крови. Но ее ждет разочарование. Да, она единственная кровная родственница Альфонсо, но Вьери, как душеприказчик крестного, знал, что ей не достанется ни сантима. Альфонсо завещал свое имущество различным благотворительным фондам, в деятельности которых принимал активное участие. Он отрекся от нее и лишил права на наследство в ту роковую ночь, когда гангстеры из клана Соррентино убили его брата Эдуардо, отца Донатэллы. А та не пролила и слезинки.

Вьери ненавидел себя за то, что когда‑то любил эту женщину. Каких только ошибок не совершаешь в молодости. Спустя несколько месяцев после расставания с Донатэллой Вьери начал встречаться с местной девушкой, чья сестра работала медсестрой в частной клинике. Подруга и рассказала Вьери, что Донатэлла сделала аборт в этой клинике. В тот же момент Вьери понял, что это был его ребенок. По срокам все совпадало. Она не соизволила сообщить ему о ребенке, лишив его возможности стать отцом. Вьери горел местью, и лишь вмешательство Альфонсо, который немедленно отослал его в Нью‑Йорк, спасло его тогда. И сейчас, разумеется, он был очень благодарен крестному. Он не видел Донатэллу с момента расставания. Мысль о том, что она выбрала платье для Харпер, приводила его в бешенство.

Он одним глотком осушил стакан. Ничего не помогало. Эта злодейка запятнала его Харпер. Его Харпер? С каких это пор он думает о Харпер Макдональд как о своей девушке? Но он не мог отрицать, что Харпер занимала его мысли все больше и больше. Он ощущал, что его влечет к ней не только физически, но и эмоционально. Вьери схватился за голову руками. Вечер закончился катастрофой. У него был совсем другой план. Он хотел, чтобы Харпер насладилась балом. Дома он намеревался сообщить ей, что ее сестра Лия жива‑здорова и летит в Шотландию. А затем сказать, что в их сделке произошли изменения и они должны пожениться. Он подозревал, что Харпер не понравится его решение. Но он и сам не испытывал восторга от подобной перспективы, хотя отдавал себе отчет, что ситуация осложнилась. Но все пошло не так. Схлестнулись их темпераменты, они начали ссориться. Вьери чуть было не выгнал ее. Он вел себя неподобающим образом. От этой мысли он занервничал, в душе образовалась пустота. Он понимал, что это не связано с фиктивной помолвкой, а с тем, что он начинал чувствовать к Харпер. Он вспомнил их поцелуй. Ее невероятная сексуальность разбудила его либидо, и он думал только о том, чтобы заняться с ней любовью. Но тут она упомянула Донатэллу, и все пошло кувырком. Ему сейчас было стыдно за свое поведение. Он буквально оттолкнул ничего не понимавшую Харпер, выгнав ее из гостиной. Он не должен был вымещать на ней свою ненависть к Донатэлле. Она этого совсем не заслужила.

Впрочем, может, все к лучшему. Он слез с барного стула и, бросив на стойку несколько купюр, нетвердой походкой вышел из бара.

Ради Харпер их отношения должны остаться на профессионально‑деловом уровне. Он должен защитить ее от себя. Ему была невыносима мысль, что он может причинить ей боль. А это непременно случится, если он приблизит ее к себе. Потому что эмоционально он выхолощен. Ему нечего предложить Харпер. Донатэлла тут постаралась.

Ему вдруг подумалось, что Донатэлла оказала ему услугу, вмешавшись в выбор платья Харпер. Если бы не она, вечер закончился бы по‑другому. Они с Харпер оказались бы в постели. А одного раза было бы недостаточно.

Он вышел из бара в холодную ночь и немного протрезвел. Засунув руки в карманы брюк, Вьери отправился ловить такси, чтобы ехать домой. Дело в том, что Харпер Макдональд слишком хороша для него. Он хрипло рассмеялся. Вот уж никогда бы не подумал, что когда‑нибудь скажет такое про женщину.

— Харпер? Это ты? — Никогда еще Харпер не была так счастлива услышать невнятный спросонья голос сестры.

— Да, Лия. Это я.

Харпер не сомкнула глаз всю ночь, едва дождавшись утра, чтобы позвонить домой.

— Который час? — сонно спросила Лия.

— На Сицилии почти семь утра.

— На Сицилии?

— Да. Я сейчас на Сицилии.

— Что ты там делаешь?

— А как ты думаешь? — Облегчение от того, что сестра дома, сменилось вспышкой гнева. — Я как всегда расхлебываю заваренную тобой кашу. — Харпер крепче прижала трубку к уху. — Как ты могла, Лия? Как ты могла исчезнуть с тридцатью тысячами долларов Вьери Романо?

— О! — Харпер представила виноватое выражение лица сестры. — Ты знаешь?

— Естественно. Потому я и оказалась на Сицилии, чтобы заплатить твой долг.

— Но как это? Я не понимаю.

— Когда ты бесследно исчезла, мне пришлось тебя искать. Я отправилась в «Спектрум»…

— Ты летала в Нью‑Йорк?

— Нет, я добралась туда вплавь. Конечно, черт возьми, я полетела в Нью‑Йорк. — Харпер глубоко вздохнула. — Меня схватили охранники Романе, приняв за тебя. Романо понял, что я твоя сестра‑близнец, и предложил отработать твой долг.

— Боже мой, Харпер. Мне так жаль.

— Еще бы ты не сожалела. Но я жду объяснений. Зачем, черт возьми, ты это сделала?

На другом конце трубки воцарилось молчание.

— Это долгая история, — сказала наконец Лия.