На острие свечи - Ольга Юнязова

Следователь наскоро объяснил понятым их задачу и пригласил в комнату первого потерпевшего.

Вошёл молодой человек с внешностью альфонса. Волнистые волосы, пухлые губы, неестественно ярко-голубые глаза с длинными ресницами, солярный загар и сногсшибательный парфюм. Причём для Оксаны, ещё не отошедшей от приступа, этот аромат показался нестерпимым. Она тяжело задышала и кашлянула.

Красавчик, даже не обратив внимания на соседок Оксаны, протянул наманикюренный палец в её сторону и безапелляционно заявил:

– Вот эта!

– Вы уверены? – с плохо скрываемым презрением спросил следователь.

– А чего тут гадать? Она!

– Расскажите, пожалуйста, обстоятельства, при которых вы познакомились с этой гражданкой.

– Я уже всё рассказал! – возмутился обвинитель.

– Ещё раз при понятых. Это требования протокола.

– Познакомился с ней в Интернете. Договорились встретиться в реале. Посидели в кафе, потом поехали в гостиницу. Там выпили ещё. Ну, и потом я отрубился. Проснулся утром. Украдено всё, что можно, в том числе ключи от автомобиля. Вышел на стоянку – машина угнана.

– Подписывайте протокол, – кивнул следователь. – Напоминаю, что вы несёте уголовную ответственность за дачу ложных показаний.

Красавчик молча черкнул в протоколе и вышел из кабинета.

Следом за ним вошёл крепкого телосложения парень с короткой стрижкой в спортивном костюме. Окинув взглядом сидящих перед ним девушек, он остановил его на Оксане. В его глазах отразилось сначала удивление, потом что-то вроде досады.

– Вы узнаёте кого-нибудь из этих женщин?

– Нет! – пробасил он с разочарованием в голосе.

– Точно? – удивился следователь.

– Вот эта очень похожа. Но не она.

– Посмотрите ещё раз внимательно!

Парень перевёл злой взгляд на следователя.

– Ясно. Подпишите протокол и пригласите последнего, когда будете выходить. – И следователь разочарованно сел на стул.

Последним вошёл солидный мужчина с уставшим и растерянным выражением лица. Оксана почувствовала, что ему очень неловко от того, что множество посторонних людей будут слышать, при каких обстоятельствах он познакомился с опознаваемой.

Мужчина скользнул взглядом по всем четверым и остановил его на Оксане. Пару секунд он смотрел на неё, а потом сказал:

– Вот эта похожа.

– Похожа? – переспросил следователь. – Или это она?

Мужчина отрицательно помотал головой.

– Не знаю. Грех на душу не возьму.

– Встаньте, подозреваемая! – сказал следователь.

Оксана поднялась. Закружилась голова, и она опёрлась о стену.

– Та вроде повыше ростом была.

– Может быть, голос её помните?

– Однажды в студёную зимнюю пору я из лесу вышла… – протараторила Оксана.

– Нет! Голос не похож! Та с хрипотцой такой говорила. Хотя… может, простывшая была? И волосы: у той короткая стрижка была, а эта… хотя волосы растут.

– Всё ясно, – вздохнул следователь. – Итак, что пишем?

– Ммм… сомневаюсь.

– Ладно. Подпишите протокол.

Опознание закончилось, понятые подписали документы и ушли.

– Гражданки тоже свободны, – сказал следователь.

– Прямо так и свободны? – усмехнулся Вишняков.

– Ну, не все, конечно! Возвращай этих двоих в обезьянник.

– Как в обезьянник?! – возмутилась Оксана. – А позвонить?

– Ах да, – вспомнил Вишняков. – Дай ей позвонить.

Следователь пожал плечом и, подвинув Оксане телефон, закурил.

Оксана опять тяжело задышала и сдержанно кашлянула.

– О, чёрт! – вспомнил следователь и загасил сигарету.

– Спасибо, – прохрипела Оксана. – А можно форточку открыть?

Следователь встал, подошёл к окну, открыл фрамугу и замер, попав под гипноз снегопада. Лишь пальцы задумчиво выбивали дробь по стеклу.

Оксана набрала номер офиса и услышала голос Сони. Она быстро, но чётко, без эмоций, объяснила, что произошло и куда надо приехать, чтобы вызволить её из заточения. Положив трубку, она облегчённо вздохнула.

– А вы напрасно рассчитываете сегодня отправиться домой, – повернулся к ней следователь.

– Почему?

– Потому что вас опознали!

– Но ведь только один! А двое нет.

– Гражданочка, – усмехнулся следователь, – это было не голосование. Одного опознания вполне достаточно для обвинения.

Оксана хотела что-то сказать, но потеряла дар речи.

Вишняков встал, жестом показывая на дверь. Они вышли и пошли в сторону камеры предварительного заключения. Оказавшись в безлюдном закутке коридора, цыганка вдруг резко затормозила. Оксана обернулась и увидела, что та стоит, глядя в глаза сержанту, и что-то быстро ему говорит. Вишняков слушал её, по-детски закусив губу, и кивал. Оставив его в растерянности, цыганка развернулась, схватила Оксану за локоть и потащила к выходу из отделения.

– Ты куда? – испуганно прошептала Оксана. – Спятила?

– Давай быстрее! – сквозь зубы процедила та.

Они почти бегом миновали длинный тёмный коридор, потом степенно вышли на лестничную клетку, прошли мимо двух курящих девушек в погонах, спустились и вышли на улицу.

– И куда мы раздетые-то? – ужаснулась Оксана, закрыв лицо от ветра и хлопьев мокрого снега. Шёлковая блузка мгновенно намокла и прилипла к телу.

– До машины добежим.

– До какой машины?!

– Заткнись и иди! Не привлекай к себе внимания!

Чьё внимание можно привлечь, находясь в плотной белой пелене взбесившейся вьюги, когда видимость не больше трёх метров, да и то если рискнёшь открыть глаза? Зацепившись взглядом за удаляющееся серое пятно, Оксана словно зомби пошла вслед за цыганкой.

Они обогнули здание милиции и добрались до стоящего на парковке огромного, залепленного снегом джипа. Цыганка открыла заднюю дверь и впихнула Оксану в салон. Потом залезла сама.

– Неужели ты и вправду веришь, что эти твои смешные человечки могут приносить удачу?

Луч обернулся.

– А, Ворон! Привет, – улыбнулся он. – Я не знаю. Мне нравится их делать, а людям нравится украшать ими свои чумы. Всем хорошо. Разве же это не удача?

– И всё равно не понимаю. – Воронёнок сел рядом. – Обычное полено, только глаза и нос вырезаны.

– Да, – кивнул Луч, – каменными инструментами не очень-то хорошо получается. Вот мне бы такое лезвие, как у белых…