Десять тысяч дверей - Аликс Е. Харроу

Я достала книгу из-под юбки и провела пальцем по тисненому названию. Она открылась передо мной, как маленькая Дверь в кожаной обивке на петлях из клея и вощеной нити.

И я вбежала в нее.

ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ДВЕРЕЙ:

СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРОХОДОВ, ПОРТАЛОВ И ДВЕРЕЙ

В МИРОВОЙ МИФОЛОГИИ

Данная монография рас сма тривает преобразования повторяющегося мотива в мировых мифологиях: проходы, порталы, двери. На первый взгляд, в подобном исследовании можно усмотреть грехи, присущие множеству академических трудов, – фривольность и тривиальность, – однако автор полагает своей целью продемонстрировать важность дверных проемов как феноменологических реалий. Потенциальный вклад в другие дисциплины – граммалогию, глоттологию, антропологию – представляется огромным, однако автор позволит себе высказать амбициозное предположение о том, что данное исследование уходит далеко за рамки современного научного знания. На самом деле эта работа способна в корне изменить наше коллективное понимание физических законов вселенной.

Моя основная гипотеза такова: проходы, порталы и двери, упоминаемые во всех мифологиях, имеют в основе физические аномалии, которые позволяют индивидам совершать путешествия из одного мира в другой. Или, говоря простым языком: эти двери существуют на самом деле.

Ниже я приведу обширную доказательную базу для подтверждения данной гипотезы, снабженную теориями, касающимися природы, происхождения и предназначения дверей. Ключевыми являются следующие положения:

I. Двери представляют собой междумировые порталы, существующие только в точках особого, не поддающегося определению резонанса (то, что физико-философы называют «слабым сопряжением» между вселенными). Хотя рукотворные конструкции – дверные проемы, арки, занавеси и так далее – могут окружать дверь, естественное явление во всех случаях возникает раньше, чем его оформление. По физическим или антропологическим причинам обнаружение данных порталов представляет огромную сложность.

II. Существование таких порталов обусловливает некоторую степень утечки: материя и энергия свободно перемещаются через них, так же как люди, иные существа, музыка, изобретения, идеи – короче говоря, все то, что порождает мифологии. Если проследить за историями, в основе почти любой из них можно обнаружить дверь[2].

III. Вышеупомянутая утечка и порожденные ею сюжеты всегда были и остаются важным элементом в культурном, интеллектуальном, политическом и экономическом развитии человечества во всех мирах. В биологии двигателями эволюции являются мутации генов и изменения окружающей среды. Двери впускают в мир перемены. Перемены же, в свою очередь, порождают все остальное: революции, сопротивление, борьбу за права, восстания, изобретения, коллапс, реформы – иными словами, все жизненно необходимые компоненты человеческой истории.

IV. Двери, как все наиболее ценные вещи, отличаются хрупкостью. Автору не удалось обнаружить ни одного способа заново открыть ранее закрытую дверь.

Свидетельства, подкрепляющие положения I–IV, подразделены на восемнадцать категорий, представленных ниже в виде…

По крайней мере, такую книгу я намеревался написать, когда был молод и самоуверен.

Я мечтал о неоспоримых доказательствах, научном признании, публикациях и лекциях. У меня накопилось множество ящиков, заполненных пронумерованными карточками, каждая из которых представляет собой маленький кирпичик в огромной стене моего исследования: индонезийская легенда о золотом древе, чьи ветви образовывали сияющую арку; кельтский гимн, в котором упомянуты ангелы, пролетающие через врата рая; воспоминание о Мали, где стоит резная дверь, присыпанная песком, почерневшая от секретов, которые хранила веками.

Но такой книги у меня не вышло.

Вместо этого я написал нечто странное, глубоко личное и крайне субъективное. Я ученый, исследующий собственную душу; змея, кусающая себя за хвост.

Но даже если бы я смог укротить свои порывы и написать что-то научное, боюсь, это не имело бы значения, ведь кто воспримет всерьез мои утверждения без неопровержимых доказательств? Доказательств, которые я не могу представить, поскольку они исчезают почти сразу после того, как я их обнаруживаю. За мной по пятам ползет туман. Он стирает мои следы и уничтожает все материальные подтверждения. Он закрывает двери.

Поэтому книгу, которую читатель держит в руках, нельзя отнести к числу научных работ. Она не вычитана редактором и содержит мало научно проверяемых фактов. Это просто рассказ.

Но я все равно ее написал. На это есть две причины.

Во-первых, все, что написано, существует в действительности. Слова и их значения имеют вес в материальном мире, они творят и преображают реальность в древнейшем акте волшебства. Возможно, даже мой собственный текст – отвратительно бессильный в своей сути – способен дотянуться до нужного человека, рассказать такую нужную правду и изменить природу происходящего.

Во-вторых, долгие годы исследований убедили меня, что любая история, даже самая грубая народная сказка, имеет значение. Истории – это артефакты и палимпсесты, загадки и хроники. Красные нити, которые могут вывести нас из лаби ринта.

Я надеюсь, что моя история станет для читателя такой нитью и что на конце этой нити его будет ждать дверь.

Мисс Аделаида Ли Ларсон родилась в 1866 году.

Мир только начал нашептывать себе под нос слово «прогресс» заодно с такими словами, как «порядок» и «свободная торговля». Железные дороги и телеграфные линии тянулись через границы, как длинные цепочки стежков; империи стремились отхватить по кусочку африканского побережья; хлопчатобумажные фабрики бурлили и гудели, затягивая в свое нутро ссутуленных рабочих и выдыхая густой дым.

Но другие, старые слова, такие как «хаос» и «революция», все еще оставались где-то на полях. Европейские восстания 1848 года еще висели в воздухе, как пороховой дым; индийские сипаи[3] еще чувствовали во рту привкус слова «бунт»; женщины перешептывались и объединялись, шили знамена и печатали памфлеты; освобожденные рабы стояли, сбросив оковы, в лучах кровавого рассвета новой нации. Короче говоря, налицо были симптомы мира, полного открытых дверей.