Повешенный - Лина Вальх

Даниэль, до этого задумчиво смотрящий себе под ноги и домучивающий свою сигарету, встрепенулся. Его взгляд заинтересованно сверкнул маленькими всполохами пламени, и Даниэль тут же легко подался вперёд.

– Что за письмо? – прокручивая в пальцах остатки сигареты, серьёзно и заинтригованно протянул Даниэль.

Уильям вздохнул и нервно потёр пальцы друг о друга, другой рукой теребя прикуренную сигарету.

– Нашёл утром у себя на тумбочке, – плечи Уилла нервно дёрнулись, а челюсть плотно сжалась, отчего под кожей заходили желваки. – Но я не помню, ни как я добрался до дома, ни как это письмо могло там оказаться. И я уж точно не знаю того, кто его написал. Почерк незнакомый. Инициалы тем более.

– Покажи.

Приказные нотки в голосе Даниэля уже было вызвали внутри уязвлённого самолюбиях Уильяма волны раздражения и возмущения, однако Белл быстро вспомнил, что это именно он вытащил своего друга для разговора на черную лестницу, а свёрнутый несколько раз листок бумаги неприятно жёг кожу даже через плотную ткань рубашки.

Уилл устало посмотрел на друга и нехотя потянулся в один из внутренних карманов, вытаскивая на свет жёлтый скрученный в четыре раза листок. Тот тут же призывно зашелестел своими краями, привлекая к себе внимание, и Уилл протянул письмо Даниэлю, тряхнув листком и кивком указав на него.

Бумага хрустнула, раскрываясь перед Даниэлем, и мужчина внимательно пробежался по первой строчке, сопровождая все изумлённо выгнутыми темными бровями и лёгким посвистыванием себе под нос.

– «Дорогой мистер Белл!», – Даниэль легко прокашлялся, поднёс ко рту сигарету, пробегая взглядом по следующим строчкам, и с негромким смешком добавил: – Спасибо, что хотя бы дорогой… «Для начала хочу поблагодарить вас за столь чудесный вечер, после которого я провёл в размышлениях очень долгое время. Вы заставили меня вспомнить, почему я приехал сюда, и насколько важно обращать внимание на то, что происходит вокруг. Во-вторых, хочу сказать отдельное спасибо за разыгранную вами партию – я давно так не веселился, а проведённое в вашей компании время я впервые не считаю потраченным впустую. Мне жаль, что наша встреча закончилась для вас некоторого рода неудобствами…»

Даниэль поднял на Уилла взгляд, но Белл лишь махнул ему читать дальше и хмурым пустым взглядом буравил красную кирпичную стену больницы.

– «Надеюсь, приложенный к этому письму выигрыш полностью покроет ущерб, нанесённый вашему здоровью алкоголем и стрессом», – голос Даниэля стал высоким, и мужчина скорее уже передразнивал незнакомца, даже не зная ни его внешности, ни его голоса. – «При желании можете пересчитать полученные деньги, однако смею вас заверить, что там вся выигранная вами сумма до последнего цента. В заключение мне бы хотелось сообщить, что я буду ждать вас в воскресенье в кафе, адрес которого вы сможете найти на обороте данного письма вместо привычного для всех «Уильяму Беллу». Проявляющиеся при нагревании чернила были бы слишком банальными, поэтому я решил использовать эффект неожиданности – никто не станет искать адрес на самом видном месте. Буду с нетерпением ждать нашей встречи. Всего наилучшего. А.М.»

Слова повисли в воздухе, тяжёлым молотком забивая в гроб Уилла последние ржавые гвозди. Даниэль пялился на строчки бессмысленным взглядом, а Уилл продолжал мусолить сигарету, превратив ее кончик в тонкую полосочку, сквозь которую уже с трудом проникал сизый дым. Уильям знал каждое слово в этом письме, запомнил каждую запятую, перечитав его десять раз, сидя на своей скрипящей кровати. Он несколько раз пристально всматривался в слова: они казались ему чужими, – и даже зачитывал письмо вслух, пытаясь уловить в нем знакомые выражения или фразы. Все тщетно. Отправитель так и оставался для него загадкой, а инициалы горели ярким пламенем, отпечатываясь на кончиках пальцев Уилла.

Тяжёлый вздох разбил повисшую тишину, которую не смели нарушить даже ставшие привычными полицейские сирены. Лист в руках Даниэля протяжно хрустнул, и мужчина осмотрел его со всех сторон, как если бы там было что-то еще, что упустил намётанный врачебный глаз Уилла или свыкшийся с душевными болезнями разум Даниэля. Но, увы, лист был абсолютно чист и свеж, а единственные строки на нем говорили ровно столько же, сколько и утаивали от своих читателей.

– Ну, дружище, – смешок Даниэля был нервным и надрывным, а истерические нотки в нем можно было услышать с другого конца города, – судя по всему, ему действительно жаль. Я бы не стал писать письма незнакомым людям, если бы не чувствовал себя виноватым. Или если бы задолжал им денег. Или переспал с их жёнами. В этом случае я предпочёл бы переписываться с прелестницами.

– Психиатр из тебя так себе, – лаконично с плохо скрываемым сарказмом подвёл итог многолетней практике друга Уилл и с пустым каменным выражением лица прикурил третью по счету сигарету.

Обиженному выражению, проступившему на лице Даниэля, мог позавидовать любой популярный актёр. Мужчина схватился за грудь, смял пальцами ткань халата и поднял глаза к небу. Колени немного подкосились, а серьёзность ситуации отрицали истерические конвульсии, сдерживаемые Даниэлем.

– Ты ранил меня до глубины души, дружище. Я думал, ты меня любишь…

Уильям что-то неразборчиво пробурчал себе под нос, и Даниэль точно смог бы разобрать в его словах «Идиот», если бы его взгляд снова не обратился к жёлтому листку и выведенным на нем инициалам незнакомца.

– «А.М.»… – Даниэль почесал подбородок и недовольно цокнул языком. – И что это еще за «А.М.»?

– Если бы я знал, не говорил бы с тобой об этом.

Раздражение, с которым говорил Уилл, и логичность его фразы не терпели опровержения со стороны Даниэля. Две ажурно выведенные буквы пробуждали в Уильяме желание узнать больше о таинственном отправителе письма и пугали возможными открытиями, о которых Уилл чувствовал, что пожалеет.

Порыв ветра качнул прогнившие прутья лестницы, и пальцы мужчин тут же вцепились в перила. Уилл с Даниэлем синхронно обернулись и посмотрели вниз, прикидывая, выживут ли они при падении с третьего этажа, и затем как-то многозначительно и понимающе кивнули друг к другу. Сигарета в руках Уилла сгорала медленным серым дымом, а письмо шелестело смятыми краями.

– Деньги приложены к письму, – рассеянно пробормотал Даниэль. – И где деньги?

– Дома, – с обескураженным видом ответил Уилл. – Не потащу же я их сюда. Там действительно все до последнего цента! И это меня пугает.

Пальцы Даниэля свернули письмо. Мужчина еще немного покрутил его в руках, изучая, как самого интересного в его жизни пациента, а затем протянул Уиллу, что тут же спрятал листок во внутреннем кармане пиджака. Ослабленный галстук косо свисал с шеи, придавая Уиллу еще более рассеянный, чем обычно вид, а запылившиеся ботинки, привлекали к себе внимание парой густых чернильных пятен на коричневой коже. Уильям не был похож на того, кому делают заманчивые предложения сильные мира сего или же просто этого города.

Тем не менее кто-то решил пригласить Уилла на личную встречу.