Зотика - Кларк Эштон Смит

Забыв обо всех своих неприятностях и потере гордых военных галер, король поспешно отвязал себя от пустого бочонка. Борясь с головокружением, он последовал за птицей. И, хотя он был теперь безоружен, ему казалось, что предсказание оракула Геола вот-вот исполниться. С надеждой он вооружился большой дубиной из сухого дерева и подобрал тяжелый камень на пляжа, а потом продолжил преследование газолбы.

За расселиной среди высоких и крутых скал, он отыскал заброшенную долину со спокойными источниками, лесом экзотических деревьев и зарослями цветущих ароматных кустов. Здесь, скользя изумленным взглядом с ветви на ветку, он увидел множество птиц с безвкусным оперением газолбы. И среди них он не мог отличить ту птицу, которую преследовал, считая ее частью потерянной короны. Существование множества подобных птиц было выше его понимания, так как он и все его подданные думали, что птица на короне, уникальная, единственная во всем мире, так же как и другие части короны Юстаима. И тогда король понял, что его предки были обмануты моряками, которые убили птицу на отдаленном острове и поклялись, что она последняя из своего вида.

Однако, хотя гнев и замешательство завладели Евораном, он помнил, что одна из птиц этой стаи все еще останется эмблемой и талисманом его королевской власти в Юстаиме, и из-за нее он отправился путешествие к островам рассвета. Бросая палки и камни, он попробовал сбить одну из газолб. И всякий раз, когда он пытался подобраться к ним, птицы перелетали от дерева до дерева с неприятными криками – буря перьев, имперский блеск. И в один прекрасный миг то ли хорошо прицелившись, то ли совершив удачный бросок, Еворан убил газолбу.

Когда же он пошел подобрать сбитую птицу, он увидел человека в плохо скроенных изодранных одеяниях, вооруженного грубым луком, и несущего на плече связку газолб, связанных вместе за ноги жесткой травой. И еще: незнакомец носил вместо головного убора шкуру и перья тех же птиц. Он подошел к Еворану, крича что-то нечленораздельное через спутанную бороду. Король с удивлением уставился на него и, переполненный гневом, громко закричал:

– Мерзкий раб, как смел ты убивать птиц, которые священны для королей Юстаима? И знаешь ли ты, что только короли могут носить головные уборы из оперения этих птиц? Я – король Ево-ран, заставлю тебя за это ответить.

Уставившись на Еворана, незнакомец смеялся долго и от души, как будто считал короля человеком, сказавшим нечто остроумное. Он, казалось, нашел много смешного в словах короля – человека в изодранной и жесткой от высохшей морской воды одежде, чей тюрбан унесли предательские волны, выставив на показ его плешивость. Отсмеявшись, незнакомец сказал:

– В самом деле, это – первая шутка, которую я услышал за девять лет. Так что ты должен простить мне мой смех. Вот уже девять лет как я потерпел кораблекрушение на этом острове. А до этого я был морским капитаном родом с юго-запада из земли Юллотрой. Я единственный член команды с моего судна, который выжил и выбрался на берег. Всех эти годы я не слышал речи другого человека, так как этот остров лежит в стороне от морских маршрутов. Тут кроме птиц никто не живет. А что касается твоих вопросов, с готовностью отвечу: я убиваю эти птицу, чтобы не страдать от мук голода. На этом острове нет ничего съедобного, если не считать корней и ягод. И я ношу на голове шкуру и перья птицы, потому что мою феску унесло море, когда оно грубо выбросило меня на этот берег. К тому же я знать не знаю тех странных законов, о которых ты упоминал. А кроме того, твой королевский сан никого не волнует – этот остров не принадлежит ни одному королевству, к тому же я намного сильнее и лучше вооружен. Поэтому советую тебе, король Еворан, так как ты убил птицу, возьми ее и иди со мной. Тогда, быть может, я смогу помочь тебе освежевать и поджарить эту птицу, поскольку я полагаю, что ты лучше знаком с изделиями кулинарного искусства, чем с практикой их приготовления.

Выслушав незнакомца, гнев Еворана притух подобно пламени, которое так и не разожгло костра. Теперь он ясно осознал тяжелое положение, в которое в конце концов попал, достигнув цели своего путешествия. И только сейчас он с горечью понял всю иронию, сокрытую в предсказании оракула Геола. И король понял, что потерял свой военный флот, рассеянный среди таинственных островов или унесенный в неведомые моря. А потом он понял, что никогда больше не увидит мраморные здания Аромоама, не будет жить в приятной роскоши, не будет вершить закон с помощью пыточных дел мастера и палача в зале правосудия, не будет носить корону с газолбой под аплодисменты его подданных. Так, лишившись цели в жизни, он отдался на волю Судьбы.

И тогда он ответил капитану:

– В том, что ты говоришь, есть смысл. Веди.

Подобрав мертвую птицу, Еворан и капитан, которого звали Наз Оббамар, направились к пещере в скалистом склоне холма, который Наз Оббамар выбрал для своего жительства. Там капитан развел огонь из сухих кедровых ветвей, и показал королю, как ощипать птицу и поджарить ее, медленно поворачивая на вертеле из зеленой ветки камфорного дерева. И Еворан, голодный, нашел мясо газолбы вполне съедобным, хотя несколько постным и чересчур ароматным.

После того, как они поели, Наз Оббамар принес из глубины пещеры грубую глиняную флягу с вином, которое делал из ягод. Он и Еворан пили из фляги по очереди. Потом они рассказали друг другу о своих приключениях, и забыли о грубости и своем тяжелом положении.

Так они и жили на острове газолб, убивая и поедая птиц когда испытывали голод. Иногда, для разнообразия, они убивали и ели других птиц, которые редко встречалась на острове, хотя их было достаточно и в Юстаиме, и в Юллотрое. И король Еворан сделал себе головной убор из шкуры и перьев газолба, точно такой же как у Наза Оббамара. Так они и прожили до конца своих дней.

– Мордиган – бог города Зуль Бха Сейра, – возвестил хозяин постоялого двора с подобострастной торжественностью. – Он был богом с тех незапамятных времен, что теряются в памяти людей во тьме более глубокой, чем подземелья его черного храма. В Зуль Бха Сейре нет другого бога. И все умершие в стенах города уходят к Мордигиану. Даже короли и знать после смерти попадают в руки его жрецов. Таков наш закон и обычай. А очень скоро жрецы придут и за твоей нареченной.

– Но Илейт не умерла, – с жалобным отчаянием уже в третий или четвертый раз возразил юный Фариом. – Ее недуг – лишь мнимое подобие смерти. Уже два раза до этого она утрачивала все чувства, а ее щеки покрывала мраморная бледность, и кровь останавливалась так, что девушку почти нельзя было отличить от тех, кто покинул наш мир, но дважды она просыпалась вновь через несколько дней.

Хозяин с выражением полного недоверия взглянул на девушку, бледную и недвижную, точно сорванная лилия, лежавшую на убогом ложе в бедно обставленной чердачной комнате.

– Тогда тебе не следовало привозить ее в Зуль Бха Сейр, – заявил он с иронией. – Врач подтвердил ее смерть, и об этом уже объявлено жрецам. Она должна отправиться в храм Мордигиана.

– Но мы чужеземцы, и здесь ненадолго. Мы приехали из Ксилака, что на далеком севере, и этим утром должны были отправиться через Тасуун к Фарааду, столице Йороса, который лежит на берегу южного моря. Должно быть, вашему богу не нужна Илейт, даже если бы она была действительно мертва.