Ты у меня под кожей - Юлия Резник

— Наплавалась?

— Угу, — забираю из рук Рината полотенце и, делая вид, что вытираю волосы, тайком оглядываюсь по сторонам.

— Кого-то ищешь?

— Нет!

— Хорошо. Тогда вытирайся поскорей. Уже пять минут, как начался наш сеанс в СПА.

— Почему же ты меня не поторопил?

— Кажется, плаванье доставляло тебе удовольствие, — отвечает он тихо. И опять его слова, эти странные интонации… заставляют мое сердце биться чаще, разгоняя кровь.

— Спасибо, — срывается с языка. Хотя ему вряд ли понятно, за что я его благодарю, и вообще… как-то не в тему звучат мои благодарности. Зато от души. Если честно, я даже не помню, чтобы какой-то другой мужчина относился ко мне и моим желаниям с такой чуткостью. Я думала, что в бассейне выплакала все глаза, но навернувшиеся на них слезы убеждают меня в обратном.

Саша

— Сюда, мадам…

Несмотря на плохое настроение, улыбаюсь девочке-балийке. Она очень приветливая и услужливая. У нее милый акцент. Да и это её «мадам», которое она повторяет при каждом удобном случае — сплошное умиление.

— Вы можете принять душ, после чего вас ждет джакузи. Вы уже выбрали, какой экстракт будем добавлять в воду?

— Нет… А из чего выбираем?

— Лаванда, роза, валериана и хвоя. Наверное, роза, да? — улыбается девушка еще шире и косится в сторону другой комнаты, в которой переодевается Ринат. Ее предположение понятно. Я с мужчиной. Ванна с лепестками роз — наверное, самая популярная в таких случаях.

— Нет. Я бы предпочла валериану.

Мне не помешает немного успокоиться. Валериана — то, что нужно, да.

Если балийка и удивляется, то виду не подает. Низко поклонилась и, снова заулыбавшись, напоминает:

— Первым делом душ, мадам. Все необходимое я приготовила.

Под необходимым подразумеваются халат, шапочка, одноразовые трусики и тапки. Моюсь, разворачиваю трусы. Ну, уж нет. Черта с два. Я ни за что не решусь появиться перед Ринатом топлес. Интересно, а Орлов наденет это сомнительного вида бикини? Представив его в таком виде, начинаю давиться смехом. Подобные скачки настроения явно не к добру. Усилием воли беру себя в руки. Натягиваю на тело мокрый купальник и иду в комнату с королевских размеров джакузи. Залипаю на открывающийся из окна во всю стену вид. Лес, излучину реки, переливающуюся серебром на солнце.

— Забирайся в воду. Отсюда картинка не хуже.

Как я могла не заметить Рината?

Киваю, поднимаюсь по ступеням и осторожно ступаю в ванну. Морщу нос от странного запаха, исходящего от воды. Орлов, до этого внимательно наблюдавший за мной, закусывает щеку.

— Это валериана.

— А-а-а…

— Все верно? Ты же ее хотела?

Ну вот! Он опять надо мной смеется. Сажусь резко, своей ногой задеваю его икру, поросшую короткими жесткими волосками. Я настолько наэлектризована, что это незначительное касание током проходит по телу. Отдергиваю ступню и отъезжаю задницей к самому бортику. Максимально далеко от него.

— Да. Её, — облизываю губы. — Ты не против?

— Абсолютно.

К счастью, наедине мы остаемся недолго. К нам присоединяются две массажистки и, заняв каждая свое место, синхронно приступают к массажу воротниковой зоны, пока остальное тело разогревается. И это такие обалденные ощущения, что на некоторое время я теряю бдительность и забываю об Орлове вообще. Меня убаюкивают волшебные движения рук, звуки легкой музыки для медитации и успокаивающие ароматы трав. Я расслабляюсь и снова чуть глубже сползаю в бурлящую воду. В тот же миг моей ступни касаются его пальцы.

— Извини.

— Саш, расслабься, — повторяет он, не открывая глаз. А я, наоборот, не могу себя заставить закрыть их. Смотрю, как смуглые руки балийки скользят по его покрытой брызгами воды коже, и с ревностью отмечаю, как хочу быть сейчас на ее месте. Пальцы Рината сжимаются на моей щиколотке. Проходятся вверх-вниз. С губ срывается тихий вздох. В тот же миг его глаза открываются. И этот взгляд из-под отяжелевших век, кажется, лишает меня всякой воли. Если бы мы были одни, я бы умоляла его, чтобы он не останавливался. Чтобы потушил пожар, причиной которого стал.

— Мадам, нужно перейти на стол.

— Да-да, конечно.

Резко встаю, в голове кружится. Балийка подает мне полотенце, и я кутаюсь в него, краем глаза отметив, что Орлов таки побрезговал одноразовыми трусами. Но ведь это в ванной. А сейчас ни мне, ни ему без них не обойтись. Минеральный скраб наносится на все тело. Точно так же, как и жижа для обертывания. Довольно неловкая ситуация, которую максимально корректно разруливают балийки. Ринат уже лежит на столе, когда я возвращаюсь, переодевшись. Взгляд в пол, тело прикрыто огромным полотенцем. На секунду мне даже становится жаль, что я не могу его рассмотреть повнимательнее. Но я тут же одергиваю себя.

Скраб, душ, обертывания… И вот мы в жиже из водорослей, пованивающих морской капустой, наконец, остаемся одни.

Дискомфорта больше нет. Мне так хорошо, что я не могу не сказать:

— Спасибо тебе.

— За что?

— За этот день. Я давно так не расслаблялась.

— А теперь расслабилась, значит?

— Да. Насколько могла. Ситуация с отцом это не то, что можно легко отпустить.

— Я понимаю.

— Правда?

— Угу. Саш…

— М-м-м?

— А как ты узнала, что мы со Ждановым на тебя поспорили?

— Случайно подслушала треп ребят.

— Круто ты меня тогда обломала.

— Ты заслужил.

— Да, наверное. Если бы мы спорили на то, что я с тобой пересплю.

— А на что же вы спорили, если не на это? — удивляюсь я.

— На то, что этого не сделает Жданов. Я сказал, что ты в жизни не подпустишь к себе такую гниду, как он.

По прошествии стольких лет, наверное, глупо реагировать так, но… у меня в носу щиплет и в горле случается какой-то коллапс. Приходится несколько раз сглотнуть, чтобы я смогла выдавить:

— Как видишь, ты ошибался.

— Если бы ты не уехала, мы бы все прояснили еще тогда.

— Это ничего бы не изменило.

Мне хочется верить, что не изменило бы. Мне жизненно важно верить! Иначе… Нет, к черту сослагательное наклонение. Но когда я закрываю глаза, меня целиком поглощает прошлое.

Об их пари со Ждановым я действительно узнаю случайно. И это становится для меня шоком. Нет, на что способны замкнутые в одном пространстве сопляки, я прекрасно знаю. Так что сам факт спора отнюдь не становится для меня неожиданностью. А вот то, что в нем участвует Ринат — единственный мужчина, которому я позволила настолько к себе приблизиться... убивает. Ведь я обнажила перед ним душу, я ему поверила, тогда как думала, что веры во что-то светлое во мне уже не осталось. Ради него я собрала себя по кусочкам, замазала трещинки, содрала струпья с незаживающих ран. А потом — один нечаянный разговор, и все мои усилия идут прахом.