Кто правит миром? - Ноам Хомский

Многие считают, что американский империализм восходит к интервенции на Кубу, в Пуэрто-Рико и на Гавайи в 1898 году. Но это противоречит явлению, которое историк империализма Бернард Портер назвал «софизмом соленой воды», то есть идее о том, что завоевание становится империализмом, только когда преодолевает соленую воду. Таким образом, если бы река Миссисипи походила на Ирландское море, то экспансия на Запад представляла бы собой империализм. Все причастные к этому процессу, от Джорджа Вашингтона до Генри Кэбота Лоджа, лучше понимали правду.

После успешного гуманитарного вмешательства на Кубу в 1898 году следующий шаг предначертанной Провидением миссии заключался в том, чтобы даровать «блага свободы и цивилизации спасенным народам» Филиппин (если выразиться фразой из платформы Республиканской партии Лоджа), по крайней мере тем их представителям, которым удалось пережить убийства, широкое распространение пыток и другие зверства, сопровождавшие этот шаг[89]. Счастливчиков отдали во власть полицейскому режиму, установленному на Филиппинах при поддержке США в полном соответствии с новой, усовершенствованной моделью колониального доминирования, которая полагалась на силы безопасности, натасканные и экипированные для тщательной слежки, запугивания и насилия[90]. Впоследствии сходные модели были использованы и в других регионах, народам которых Соединенные Штаты навязали жестокую национальную гвардию и другие субсидируемые ими подразделения, что повлекло за собой всем известные последствия.

В последние шестьдесят лет жители всех уголков планеты стали жертвами разработанной ЦРУ «парадигмы пыток», следование которой, если верить книге историка Альфреда Маккоя «Вопрос пыток», обходится в круглую сумму – один миллиард долларов в год. Маккой демонстрирует, что способы пыток, разработанные ЦРУ в 1950-х годах, практически не изменились, об этом говорят печально известные фотографии из иракской тюрьмы Абу-Грейб. И в названии яркой книги Дженнифер Харбери «Истина, пытки и американский путь», посвященной изучению пыток, никакого преувеличения тоже нет[91]. Стенания специалистов по поводу того, что Америка, объявив войну с терроризмом, «сбилась с пути»[92], мягко говоря, вводит нас в заблуждение.

Мы не говорим, что Буш, Чейни и Рамсфелд не ввели никаких новшеств. В традиционной американской практике пытки обычно передоверялись сателлитам, но не применялись напрямую американцами в учрежденных правительством пыточных камерах. Аллан Нерн, которому хватило мужества провести изобличающее власти изучение пыток, указывает: «То, чего якобы добился своим запретом пыток Обама, охватывает лишь малую толику пыток, применяемых американцами, в то время как основная масса системных пыток, практикуемых иностранцами под патронажем США, никуда не делась. Обама мог прекратить поддержку иностранных сил, применяющих пытки, но решил этого не делать».

Как отмечает Нерн, Обама не прекратил практику пыток, а «лишь провел в ней перестановки», восстановив в качестве американской нормы совершенное безразличие к жертвам. После Вьетнама «Соединенные Штаты в основном прибегали к пыткам опосредованно – платили, вооружали, готовили и двигали в нужном направлении, формально стараясь оставаться хотя бы на шаг в стороне». Введенный Обамой запрет не положил конец даже американским пыткам вне зоны «вооруженных конфликтов», где эта практика широко распространена, «поскольку многие репрессивные режимы в подобные конфликты не втянуты… это лишь возврат к статус-кво, к режиму пыток, существовавшему от Форда до Клинтона, при котором спонсируемых США мучений нередко было больше, чем во времена Буша и Чейни»[93].

Порой причастность американцев к пыткам носит еще более косвенный характер. В результате проведенного в 1980 году исследования специалист по Латинской Америке Ларе Шульц установил, что американская помощь «непропорционально распределялась в пользу государств, применяющих пытки в отношении своих граждан… в пользу тех режимов полушария, которые самым вопиющим образом нарушали элементарные права человека»[94]. Данная тенденция включала в себя военную помощь, не зависела от потребностей и продолжилась в эпоху правления Картера.

Более детальное исследование Эдварда Хермана выявило туже зависимость и тоже предлагало объяснение. Ничего удивительного в этом нет, ведь американская помощь непосредственно связана с климатом, благоприятным для бизнеса, а тот, в свою очередь, улучшается с помощью убийств рабочих и крестьян с активной общественной позицией, равно как и борцов за права человека, что и обеспечивает косвенную зависимость между помощью и нарушением прав человека[95].