СМЕРШ. Гвардия Сталина - Андрей Тюрин

Ответ: До 1943 года проводились доклады антисоветского содержания о положении на советско-германском фронте. С 1941 — го до середины 1943 года „РОВС“ снабжал немецкую армию переводчиками. Часть „ровсовцев“ была мобилизована на фронт и принимала участие в боях против Красной Армии. Помню, что от „Союза русских офицеров“ в немецкую армию ушли Циммерман, Энгельштейн и Клинберг (все трое — подданные Германии), от „Союза, служивших в российском флоте“ — старший лейтенант Шен и капитан 2 ранга Мирбах. Из офицерского союза в качестве переводчиков в немецкую армию вступили: штабс-капитан Домбровский-Корсак, полковник Гаусман, капитан Шпакович, подпоручик Андреев, есаул Слепцов, подполковник Кромиади. Наряду с этим на тыловую службу к немцам поступили: полковник Ашимханов и штаб-ротмистр Каульбарс.

Вопрос: Только эти лица поступили к немцам на военную службу?

Ответ: Нет, на фронт ушло много членов „РОВСа“. Основной контингент брался из „Балтийского союза“, который по своей численности достигал 400 человек.

Вопрос: Сколько же членов насчитывал в своем составе „Союз русских офицеров“?

Ответ: „Союз русских офицеров“ имел в своем составе 160–180 человек. Из числа этих лиц 7 человек входили в правление „Союза“ — я, Бресслер, Новопашенный, Багге, Гагман, Наместник, Хвалынский, Мелешкевич. Ранее в правление входил также Купчинский, но он в 1934 году из „Союза“ был исключен».

Закрытой для проникновения резидентуры германской разведки, по словам фон Бентевиньи, оказалась и Москва: «Насколько мне известно, Абвер во время войны не имел агентуры в Москве. Во всяком случае, Канарис, информируя начальников отделов о состоянии агентурной работы против воюющих с Германией стран, никогда не говорил о наличии в Москве какой-либо агентуры Абвера. Имелась ли в Москве агентура СД, я не знаю».

В начале 1990-х годов в беседе с корреспондентом бывший начальник 4-го Управления НКВД — НКГБ П.А. Судоплатов рассказал некоторые подробности, касающиеся деятельности германской разведки по засылке своей агентуры в Москву. В частности, отвечая на вопросы, с какими заданиями направлялись в Москву германские агенты и много ли немецкой агентуры оставалось вне поля зрения контрразведки, ответил: «С самыми разными. В первую очередь немцев интересовало, не стягиваем ли мы к Москве новые воинские части, как обстоят дела на железной дороге, каково положение с продовольствием, какие настроения господствуют в Москве, не появилась ли какая-то слабина в действиях местной советской администрации, которую можно было бы использовать? И вот что интересно: едва ли не каждый второй агент мечтал убить кого-нибудь из членов Политбюро. Думаю, что все-таки порядочно… Однако после войны, когда в наши руки попали архивы Абвера, удалось установить, что „продуктивность“ наших контрразведывательных операций была все-таки хорошей. Мы ведь не одни „пахали“ — вместе с разведкой наркомата обороны и Генштаба»[44].

Показания немецкого разведчика и рассказ советского контрразведчика подтверждаются оценкой современных историков спецслужб:

О непосредственном участии Абвера в нападении на СССР современные историки пишут: «Разведывательно-диверсионные действия активизировались особенно в последнюю неделю перед нападением на Советский Союз. С 15 июня 1941 г. германское командование приступило к переброске на территорию СССР большого количества банд, диверсионно-разведывательных групп и диверсантов-одиночек, которые имели задание с началом военных действий разрушать линии телеграфно-телефонной связи, взрывать мосты и железнодорожное полотно на основных коммуникациях советских войск, уничтожать воинские склады и другие важные объекты, захватывать в тылу Красной Армии железнодорожные и шоссейные мосты и удерживать их до подхода передовых частей германской армии. В первые недели июня 1941 г. Абвер направил сформированные подразделения (приказ об их формировании был поставлен разведывательному центру в Вене еще до окончания боевых действий на Балканском полуострове. — Прим. авт.) в оперативное подчинение трех групп армий — „Север“, „Центр“ и „Юг“. В течение дня 21 июня штабы армий выдвинули эти подразделения вперед, в боевые порядки танковых дивизий и разведывательных батальонов. 22 июня, между 1 и 2 часами ночи, Абвер получил от этих подразделений донесения о том, что они заняли исходные позиции»[47].