Путь в себя. Игры обыденной жизни - Игорь Калинаускас

Нам иногда кажется, что то, к чему мы устремляемся, – это безусловно лучшее. Там отсекается все то, что каждый из нас считает неприятным, тяжелым, плохим и т. д., там все хорошее, идеальное, и тогда мы впадаем в заблуждение, за идеалами мы теряем чувство жизни, ее живой ткани, что часто приводит к обесцениванию того, чем живем в настоящем. «А дальше – пустота».

Дело ведь не в том, чтобы от чего-то избавиться, а в том, чтобы найти всему смысл, найти всему живое сопереживание… Избавиться, скажем, от травы или от какой-то одной породы деревьев – это же будет не лес. Как можно избавиться, выкинуть из времен года, скажем, весну или зиму? Как можно из мира что-то изъять? А если это и возможно, то будет ли это лучше, совершеннее? Нет! Как показывает вся практика человечества, попытка изъять – это всегда рана, это всегда кровь, это всегда боль, это всегда поток потерь. Для того чтобы не пытаться что-то изъять, принимать жизнь и мир во всей полноте, и имеет смысл проснуться…

Трудно, когда ничего не забываешь, когда ничего не надо выкидывать и когда ты десять лет вспоминаешь – все десять лет. Это жизнь, трудная или счастливая, удачная или неудачная, – все это жизнь. Тогда вся вертикаль исчезает, остается «как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху», тогда нет ни «вверху», ни «внизу». «И сансара – та же нирвана, и нирвана – та же сансара», ибо нет ни того, ни другого. И «великий квадрат не имеет углов», ну нет у него, нет никаких углов. А есть живая ткань жизни. И если это состоялось, тогда вы будете чувствовать раны на этой живой ткани, наросты, искусственные наложения, все то, о чем мы говорим как о патологии.

Все сводится к главному – к тому, спит человек или живет, хочет он жить или сдался. Если он хочет жить, если он хочет проснуться, – он не сдался, что бы ни случилось. И обратное – если он не хочет жить, не хочет проснуться, – он сдался, ибо тогда он отказывается от дара, от того, что мы называем: «Всякий человек от Бога, всякая душа от Отца…»

Основой психопатологии обыденной жизни является то, что существует понятие обыденной жизни. И пока оно существует, существует патология, ибо это и есть болезнь под названием «Не хочу жить, не хочу быть живым, значит, не хочу быть человеком». А теперь вспомните, с чего мы начинали эту книгу. С темы живого человека.

Работа и любовь

Есть еще одна тема, тема, которую я хотел бы рассмотреть. Коротко ее можно выразить двумя словами: «работа и любовь». Если соединить, перебросить мостик, то можно говорить о том, что, употребляя эти слова внутри своего мира, я говорю о бытии и смысле.

Когда мы говорим о человеке, все сводится к тому, что любовь – это бытие, а работа – смысл. Или работа – это бытие, а любовь – это смысл.

Что же у нас тогда получается? Если возвести работу в принцип жизни, получается постоянная битва. Возвести любовь в принцип жизни – все начинает вокруг сыпаться, потому что тогда на работу не хочется. Возвести творчество в принцип жизни – можно надорваться. Потому что творчество – это предельное напряжение всех душевных сил.

Так куда идти? Надо сесть и проснуться на развилке. Значит, и работа есть только одна, и любовь есть только одна – жить, и творчество есть только одно – стать живым человеком в полном смысле этого слова. Реализовать в себе образ человечества и еще образ, подобием которого ты создан, то есть образ Божий. Все остальное – производное.

Каждый раз, произнося или думая: «работа», мы должны помнить о смысле: работа осмыслена только тогда, когда она ведет к бодрствованию.

Всякий раз, говоря о любви, мы должны помнить о смысле: любовь есть только то, что ведет к любви жить, любви к жизни, к живой ее ткани.

Всякий раз, произнося – творчество, мы должны помнить, что любое творчество только тогда осмысленно, если оно ведет к живому человеку.

И вот три вопроса: что есть работа? Что есть любовь? Что есть творчество? И каков ответ – таков смысл любой работы, любой любви, любого творчества. Но тогда надо добавить четвертое: что есть радость? Радость есть вкушение жизни, вот эта амброзия, вот эта пища богов. Тогда каждый раз, говоря о радости, празднике, наслаждении, удовольствии, мы говорим о раскрытии смысла благодати – вкушать жизнь.

Итак: четыре вопроса. Ища свои ответы в любой ситуации по любому поводу, задавайте эти четыре вопроса и отвечайте на них. Знать эти четыре вопроса, помнить, в чем их суть, – значит располагать всем знанием, которое имел мой Мастер. Он знал эти четыре вопроса. Какой бы ни взяли момент, проблему, кусок жизни своей или чьей-то другой, не забудьте задать четыре вопроса и ответить на них. Ответы принадлежат конкретной проблеме. Вопросы принадлежат миру. Тогда, может быть, вы не будете так грустно размышлять о жизни…

Жизнь – прекрасная вещь, великолепная… Это и есть невеста небесная… Это и есть таинство брака, таинство обручения с жизнью, плоть от плоти и кровь от крови. Все мы посвященные, только не все об этом знаем. Ибо живем, и это и есть высшее посвящение: родиться и жить. Так я вижу, такова моя субъективная истина.

Тело человеческое

Сказано: родиться в человеческом теле – большая удача. И еще одно: человек создан по образу и подобию Божьему. Задам я и третью отправную точку: Иисус и все другие великие Учителя человечества были воплощены в человеческом теле.

У большинства из нас есть такой штамп восприятия: когда мы говорим «тело», то имеем в виду нечто биологическое, то есть используем это понятие очень узко, противопоставляя ему как нечто чуждое, вне его находящееся, – дух, душу.

Это бытовая привычка, которая породила в нас разделение на красивое и некрасивое, плотское и неплотское. Но мы попробуем в своих размышлениях использовать понятие «тело» ближе к другим значениям, например, из физики – материальное тело, квантовое тело, – и сделаем такой перенос смысла. А еще попробуем осознать, что родиться в человеческом теле – большая удача, что духовные учителя человечества были воплощены в теле человеческом. Сделав это, мы сможем переключиться с обыденного уровня восприятия понятия «тело» на другой, более объемный уровень его восприятия.

Для обозначения других уровней бытия человека тоже используется понятие «тело»: астральное тело, каузальное тело и даже тело Бодхи. И это не случайно, ибо тело, в конечном счете, есть способ ограничить индивидуальное Я, единственную, уникальную, индивидуальную жизнь каждого. Если воспринимать тело как обязательное наличие формы, обязательное наличие отграниченности, тогда перед нами открывается действительная красота этого произведения, действительная возможность восприятия человека как целого.

Привыкнув к однозначности слов, относящихся к человеку, мы говорим «мысль» и надеемся, что все понимают нас одинаково. На самом же деле это совершенно не так, ибо слово «мысль» относится как минимум к десяти совершенно различным вещам, процессам и понятиям. Мы говорим «душа», и это, скорее, поэтическое обобщение великого множества различных проявлений. Мы говорим «плоть» – казалось бы, здесь-то все однозначно, и опять это оказывается не так…