Крылья - Терри Пратчетт

Рядом стояла настольная лампа. А Масклин достаточно долго прожил в Универсальном Магазине, чтобы знать, что всякая лампа снабжена электрическим шнуром.

И до сих пор ему еще не попадался такой шнур, по которому он не мог бы залезть.

Было очень важно наладить регулярное питание. Масклину так и не удалось привыкнуть есть регулярно. Когда он жил не в Универсальном Магазине, а в Снаружном мире, он нередко целыми днями бродил голодным, и когда наконец дорывался до еды, то набивал живот до отказа. Но в Универсальном Магазине номы привыкли есть по нескольку раз в час. Стоило им пробыть пару часов без еды, как они начинали жаловаться.

— Я мог бы попытаться залезть на стол, — предложил он.

— Да-да, — поддержал Гердер.

— Но не грех ли это — покуситься на сандвич Внука Ричарда?

Гердер растерянно заморгал.

— Это важный религиозно-нравственный вопрос, — пробормотал он. — Но я слишком голоден, чтобы сейчас его обдумывать; поэтому съедим сандвич, и, если в конце концов окажется, что это грех, я обещаю покаяться.

— Бум-хум уоп уоп, фум хум…

— Человек поет, что конец уже близок, он стоит перед занавесом, — перевел Талисман. — Может, он имеет в виду занавес, который висит в ванной.

Чувствуя себя совершенно беззащитным, Масклин взобрался по шнуру на стол.

Едва взглянув на поднос, он сразу же убедился, что у флоридцев свои представления о том, каким должен быть сандвич. Сандвичи продавались и в закусочной Универсального Магазина. Два ломтя свежего хлеба прокладывались чем-нибудь вкусным — таков был тамошний сандвич. Флоридские же сандвичи занимали целое блюдо и тонули под завалами кресс-салата и латука.

Он посмотрел вниз.

— Быстрее! — прошипел Ангало. — Вода перестала литься.

— Бум-хум хум уоп хум уоп…

Масклин раздвинул груды зелени, схватил сандвич, подтащил его к краю стола и сбросил на пол.

— Фум хум хум хууууууммммм уоп…

Дверь ванной отворилась.

— Слезай же, слезай! — завопил Ангало.

Вышел Внук Ричард. Сделал несколько шагов и остановился.

Он смотрел на Масклина. Масклин — на него.

Бывают такие моменты, когда само Время останавливается.

Масклин осознал, что стоит на одном из тех поворотов, где История задерживается, чтобы перевести дух и решить, что же делать дальше.

«Что, если остаться на столе? — мелькнуло в голове у Масклина. — Попробую все ему объяснить, а Талисман переведет. Я могу растолковать ему, как важно для нас, номов, иметь собственное жилище. Могу попросить помочь номам, живущим в каменоломне. Могу рассказать, что номы из Универсального Магазина считают его деда Творцом всего сущего. Возможно, Внуку Ричарду это понравится. Вид у него вполне дружелюбный — для человека, конечно.

Он мог бы нам помочь.

Но может быть и так, что он нас поймает, позовет других людей, они будут толпиться вокруг и мычать, а затем нас посадят в клетку или какой-нибудь ящик и начнут ощупывать. Словом, будут вести себя так же, как пилоты в „Конкорде“. По всей вероятности, они не хотели причинить нам вреда, просто не понимали, кто мы такие. А у нас не было времени, чтобы общаться с ними.

Это их мир, не наш.

Но нет, это слишком рискованно. Я никогда даже не представлял себе, как рискованно. Мы должны обходиться сами, своими силами».

Внук Ричард медленно поднял руку и сказал:

— Хумп?

Масклин разбежался и прыгнул.

Благодаря своей легкости номы могут безопасно спрыгивать с большой высоты, а тут еще падение смягчили бекон, латук и помидорный сандвич.

Номы лихорадочно засуетились, и через миг, оставляя на ковре следы майонеза, сандвич быстро побежал на трех парах ног.

Внук Ричард швырнул в него полотенцем, но промахнулся.

Сандвич перепрыгнул через порог и бесследно растворился в щебечущей бархатистой, изобилующей опасностями ночи.

Кроме падения с ветки, лягушек подстерегали и другие опасности. Одну из них сожрала ящерица. Несколько остальных, как только вышли из тени своего цветка, сразу же вернулись. Объяснили они это так: «—. —. мипмип. — . —. мипмип. — . —.».

Лягушка, которая ползла впереди, оглянулась. За ней ползла одна… и еще одна… и еще одна… и еще одна… и еще одна. Наморщив лобик, лягушка задумалась над тем, сколько это всего составляет, подсчет дал такой результат: одна да одна.

Некоторые из следовавших за ней лягушек были явно напуганы. Та, что впереди, поняла, что для того, чтобы они добрались до нового цветка и выжили, требуется, чтобы у нее была больше чем одна товарка, много больше.

— Мипмип! — ободряюще проквакала она.

ФЛОРИДА (или Флоридия), страна аллигаторов, длинношеих и Космических (не путать с комическими) Челноков — «Шаттлов». Климат в этой стране теплый и сырой. Любопытно также, что здесь водятся гуси. Любимая еда здешних жителей — бекон, салат-латук и помидорные сандвичи. Эта страна заслуживает значительно большего пристального интереса, чём многие другие. С воздуха она походит на лоскут, наклеенный на другой, больший по размерам.

Из «Научной энциклопедии для пытливого молодого нома»

Ангало де Галантерейя

Представьте себе, что ваше воображение — объектив фотокамеры.

Вот Земля — сверкающий бело-голубой шар, похожий на круглую игрушку с невиданной рождественской елки.

Найдите континент.

Фокус.

Это континент — калейдоскоп, составленный из желтых, зеленых и коричневых лоскутков.

Найдите нужное место.

Фокус.

Это — юго-восточная часть континента, вдающаяся в теплое море. Большинство тамошних жителей называют ее Флоридой.

Впрочем, если уж быть до конца точным, большинство обитателей никак ее не называют. Даже не подозревают о ее существовании. Большинство этих обитателей имеют по шесть ног и жужжат. Есть среди них и восьминогие: эти плетут паутину и ждут, пока в их паутине запутаются шестиножки, чтобы съесть их на обед. Многие местные жители имеют по четыре ноги и лают или мычат, а некоторые даже валяются в болотах, прикидываясь бревнами. Фактически лишь небольшая доля обитателей Флориды имеет по две ноги. Но даже и среди этих двуногих не все называют ее Флоридой, многие беззаботно щебечут и порхают, никогда даже и не слышав этого имени.

С математической точки зрения лишь весьма немногочисленная группа живых существ называет Флориду Флоридой. Но они самые важные. По крайней мере, в собственных глазах. А считаются они только с собственным мнением.