Пленники Аксиса - Владимир Василенко

Затор образовался несколько дней назад, так что обозные уже давно прошли через все стадии от гнева до принятия. Да и до Крепостей Дозора новость уже наверняка давно дошла. Так что, судя по всему, те, кто в итоге остался здесь, на подступах к Крысиному замку или на самой его территории, уже настроились на долгую стоянку. Поэтому сейчас они занимались рутинными насущными вещами — обустраивали лагеря, искали горючее и провиант. Многие уже вовсю торговали товарами, которые везли из Пасти — для этого были обустроены небольшие пятачки со сколоченными из подручных материалов прилавками. В основном, как я понял, пытались избавиться от скоропортящихся вещей, или просто обменивались на дополнительные запасы провизии и чистой воды.

И с тем, и с другим, похоже, дела обстояли неважно. По пути мы наткнулись всего на один колодец, и очередь к нему выстроилась, как к мавзолею. А чуть поодаль какой-то торгаш продавал воду, разлитую по бутылкам и бурдюкам. Позади него маячил дюжий телохранитель, впереди — тощий мальчишка-раб с тонким железным ошейником на шее. Мальчишка охрипшим голосом выкрикивал цену:

— Вода! Вода! Чистейшая питьевая вода! Десять лепт за секстарий, талан с четвертью за семодий!

При этом в одной руке он держал небольшую стеклянную бутыль объемом меньше литра, а в другой — бурдюк литров на пять, что помогло мне сориентироваться в местных мерах объема. Я сделал соответствующую пометку в своих записях.

К слову, это уже начало входить в привычку. Точнее, заметки я и на Земле постоянно вёл, но тогда пользовался смартфоном. Без него было неудобно, но я постепенно приспособился использовать для дневника интерфейс амальгамы.

В местной денежной системе я пока слабо ориентировался. Из архивов амальгамы знал лишь, что самая ходовая валюта на Аксисе — это серебряные таланы, и в каждом талане — по шестьдесят лепт. Но всё равно было понятно, что цены на питьевую воду торгаш ломит дикие. Прохожие комментировали выкрики зазывалы исключительно ругательно, кто-то даже ворчал, что за такие деньги можно и пива купить. Но при этом очередь всё равно выстроилась приличная.

Мы немного задержались, проталкиваясь через эту толпу. В давке какой-то пацан попытался обшарить мои карманы, но, получив звонкий шлепок по рукам, быстро смылся. Я проверил, не пропало ли чего, и дальше передвигался с удвоенной бдительностью. Впрочем, всё самое ценное у меня всё равно в Суме фокусника.

По пути к лагерю с тягачами я понял, что, возможно, зря беспокоился за наш с Энки внешний вид. Здесь он не особо привлекал внимание. Многие из встречающихся на нашем пути местных выглядели не меньшими оборванцами, чем я. Да и вообще после нескольких дней на тракте видок у многих был так себе, а уж амбре стоял такой, что я даже пожалел о своём обострившемся нюхе. А ещё с новой силой затосковал по нормальному горячему душу, с мылом и мочалкой.

— Эй, куда прёшь! — огрызнулся на меня худощавый мужик, тащивший на горбушке мешок с чем-то сыпучим. Я нечаянно толкнул его, засмотревшись на всадника, прущего прямо через толпу верхом на необычном двуногом скакуне, похожем на помесь страуса с каким-то ящером. Всадник, похоже, был из высокородных гракхов — похожие доспехи я уже видел в Пасти. Простолюдины торопливо расступались, освобождая ему дорогу.

Мужик с мешком, разглядев меня получше, сгорбился и отвернулся, поспешив дальше. На его шее я увидел тонкий железный обруч с надписями.

Ещё один раб. Их попадалось довольно много на пути. Выглядели они совершенно по-разному, некоторые даже вели себя довольно уверенно и одеты были прилично. Но объединяло их одно — эти вот аксессуары на шее. Большинство рабских ошейников представляли собой замкнутые стальные обручи, но у некоторых выглядели побогаче, даже с украшениями.

— Погоди-ка! — окликнул я его.

Носильщик сделал вид, что не слышит и ускорил шаг. Я догнал его и удержал за плечо. Тот сжался, будто в ожидании удара.

— Простите, доминус, — поклонился он. — Я не хотел вас оскорбить.

Взгляд его заметался, быстро перебегая с меня на Энки. Наконец, мужик ещё раз поклонился уже Козлоногому — ещё ниже, так что мешок едва не сполз с его плеч.

Да уж. Встречают по одёжке.

— Да не бойся ты, мы тебя не тронем. Скажи только — не знаешь, чей это лагерь?

Я указал на укрепленную стоянку, рядом с которой стояли тягачи. Отсюда уже можно было даже разглядеть их марку. «Вольво».

— Это лагерь Айвра Волкобоя, — проговорил он, и в голосе его явственно прозвучало презрение, смешанное со страхом. — Он только сегодня утром прибыл, но моего хозяина с места согнал. Теперь вот переезжаем подальше.

Он мотнул головой, показывая направление.

— Что ж вы так не ужились-то?

— Да он расширять стоянку хочет. Хотел в замок прорваться, но там уже места нет. Так что будет здесь обустраиваться. А раз надолго здесь застрянет, то его товару больше места понадобится.

— А что у него за товар?

— Ты что, не слышал про Волкобоя? — недоверчиво скривился мужик. — Люди — его товар.

Он, не дожидаясь последующих расспросов, рванул дальше, и я не стал его останавливать. Лишь внимательнее присмотрелся к лагерю, сам не замечая, как ладони крепко сжались в кулаки.

Работорговец, значит. Ну, уж нет, вряд ли мы с таким сработаемся. Ведь товар его — из Пасти, так что там сплошь мои соотечественники. Даже возникла шальная мысль устроить какой-нибудь побег или восстание. Но я тут же отбросил её. У меня сейчас для такого нет возможностей. Да и бедолагам, попавшим в рабство, некуда будет податься в случае побега. Тут на десятки километров кругом — пропитанные игнисом пустоши.

Освобождением рабов можно будет заняться позже, изучив, какие для этого вообще есть пути. А для начала мне самому надо крепко встать на ноги.

Я всё же решил посмотреть на логово Волкобоя вблизи, хотя и подозревал, что увиденное мне вряд ли понравится. Работорговля — неотъемлемая часть жизни на Аксисе. И отворачиваться от этого не получится. В конце концов, надо знать своего классового врага в лицо.

У входа в лагерь нас окликнул один из стражников, стоящих по бокам от прохода. Выглядел он внушительно — мускулистый бугай с копьём, парой здоровенных ножей на поясе и компактным самострелом, похожим на те, что я видел у Жнецов гракхов. Его напарник и вовсе стоял, забросив на плечо массивную огнестрельную винтовку грубоватой конструкции. Впрочем, в районах, подверженных постоянному воздействию игниса, чем проще конструкция — тем она надёжнее.

— Постой! Кто таков?

Окрик был громким и строгим, но не наглым. Правда, я заметил, что смотрит громила куда-то мимо меня.

— Меня зовут Малик Тареш Энкивилад, — вдруг подал голос Энки, поправляя пенсне. — Странствующий маг и торговец редкостями. А это мой… спутник и телохранитель. Хочу посмотреть на товар достопочтенного Айвра. Наслышан о его деловой хватке.

Я молча расправил плечи, заложив большие пальцы рук за пояс.