Королева теней - Сара Маас

– Значит, теперь ты заодно с мятежниками, – сказала она Шаолу. – Кажется, ты даже стал у них командиром.

– У нас несколько командиров. В мой участок входят трущобы и пристани. Другие отвечают за свои участки. Мы встречаемся часто, но понапрасну стараемся не рисковать. Несарина и еще полдюжины городских гвардейцев помогают мне поддерживать связь с моими бывшими подчиненными. В основном с Рессом и Брулло. Оба изыскивают способы вызволить Дорина. И Эдиона. Но застенок, где держат Эдиона, практически непроницаем. За потайными туннелями тоже ведется постоянное наблюдение. Вчера мы рискнули сунуться в их логово только потому, что Ресс сообщил нам о важной встрече в замке. Караульных оказалось больше, чем мы предполагали.

Аэлина понимала: в замок ей не проникнуть, если только она не примет помощь Аробинна. Об этом она подумает завтра. Такие решения нужно принимать на свежую голову.

– Что тебе известно о Дорине с тех пор, как ты сбежал?

В бронзовых глазах Шаола мелькнул стыд. Но Аэлина говорила правду. Он действительно сбежал. Не попытался вырвать Дорина из рук короля.

Аэлину обожгло новой волной гнева. Ей захотелось разбить голову Шаола о ближайшую кирпичную стену. Как он мог столько лет служить такому чудовищу? Неужели он ничего не замечал? Наконец, почему не попытался убить короля, когда тот находился в пределах досягаемости?

Оставалось надеяться, что после всех мучений, через которые провел принца собственный отец, Дорин не утратил способности здраво мыслить. Должен же он понимать, что он не единственный, на кого обрушилось горе. Когда она освободит Дорина и когда он будет в состоянии выслушать ее… тогда она скажет принцу, что понимает его, поскольку когда-то сама пережила страшную трагедию. Но вечное оплакивание Сорши ничего не даст. Жизнь продолжается. Если магия Дорина действует, несмотря на королевский запрет, его помощь может сыграть решающую роль в борьбе с валгами.

– Король не подверг Дорина прилюдному наказанию, – сказал Шаол. – И даже не посадил под домашний арест. Насколько нам известно, принц появляется на различных приемах и торжествах. Близится день рождения Дорина. Нам сообщили, что в качестве подарка король собирается преподнести сыну… казнь Эдиона.

Эдион. Да, Эдион. Двоюродный брат знал, кем она была и кем стала. Но Шаол мог лишь гадать, как поведет себя Эдион, оказавшись лицом к лицу с нею. Не плюнет ли он ей в лицо вместо благодарности за освобождение? Сначала надо Эдиона освободить, а там видно будет.

– Расклад такой, – продолжал Шаол. – За происходящим в замке следят Ресс и Брулло. У нас есть люди, наблюдающие за замком извне. Все сходятся во мнении, что внешне Дорин не изменился, зато изменилась его манера поведения. Он стал холоднее, отрешеннее. Впрочем, чему тут удивляться? Этого стоило ожидать. После того, как Соршу…

– Они не замечали у него на пальце черного кольца?

– Там не кольцо. Там…

Аэлина сжалась. Она почти догадалась и теперь очень не хотела услышать от Шаола подтверждение своей страшной догадке.

– Один из наших утверждал, что у Дорина на шее появилось странное ожерелье из черного камня.

Ошейник из Камня Вэрда!

Какое-то время Аэлина лишь тупо смотрела на Шаола. Ей казалось, будто окрестные дома надвигаются, а под ногами разверзается громадная яма, угрожая поглотить ее целиком.

– Ты что-то побледнела, – сказал Шаол, но не протянул к ней руку.

Сейчас ее лучше не трогать. Аэлина не знала, сумела бы она удержаться и не вцепиться обломанными ногтями ему в физиономию.

Ее разум противился услышанному. То, что случилось с Дорином, было чудовищно. Аэлина до сих пор отказывалась в это верить. Однако страшные события никак не зависели от ее приятия или неприятия.

– Шаол, я даже не знаю, что и говорить. Дорин, Сорша, Эдион… Все это так… неожиданно. Как и то, что мы с тобою стоим вот здесь.

Она обвела рукой ветхие строения.

– Теперь я хочу услышать твой рассказ, – только и ответил Шаол.

Свой рассказ Аэлина начала с террасенских событий десятилетней давности. Потом рассказала о том, что было с нею на Вендалине. Говоря о валгских демонах-принцах, она умолчала об ошейниках. Чувствовалось, Шаолу и так не по себе. Не стала она говорить и про третий Ключ Вэрда, сказав лишь, что Аробинн похитил у нее амулет Оринфа и что она хочет вернуть семейную реликвию.

– Теперь ты знаешь, что́ я делала на Вендалине, почему вернулась и чем собираюсь заняться.

Тянулись минуты. Шаол шел молча. Он по-прежнему не улыбался.

Когда же он наконец повернулся к ней и посмотрел в глаза, в его взгляде не было ничего от прежнего Шаола. Его губы оставались плотно сжатыми.

– Значит, ты вернулась одна.

– Да. Я решила, для Рована будет безопаснее остаться на Вендалине.

– Я не об этом, – уже резче произнес Шаол, переводя взгляд на улицу. – Ты вернулась без армии. Без союзников. С пустыми руками.

С пустыми руками!

– Я не знала, чего ты ждал от меня. Ты просто услал меня подальше от Рафтхола. Если ты рассчитывал, что я вернусь с армией, нужно было прямо об этом сказать.

– Да, я услал тебя подальше от Рафтхола и от короля. Когда я узнал, кто ты есть на самом деле, я почти не сомневался, что ты останешься у своих вендалинских родственников или вообще переберешься к Маэве.

– Ты никак пропустил мои слова мимо ушей? – раздраженно спросила Аэлина. – Или я недостаточно красочно расписала тебе Маэву? Вендалинские Ашериры у нее на побегушках. Если Маэва не разрешит послать армию, они ни за что не сделают это против ее воли.

– Похоже, ты и не пыталась говорить с родней. Если бы твой родственник Галан решился бы разорвать блокаду…

– Галан тебя не касается. Ты вообще понимаешь, с чем я столкнулась на Вендалине?

– А ты понимаешь, каково нам было оставаться здесь? Пока ты забавлялась магией и любезничала со своим фэйским принцем, ты хотя бы вспоминала, что мы тут остались одни против короля? Побывала бы ты в шкуре Дорина или в моей! Знаешь ли ты, какие зверства каждый день творятся в этом городе? И причиной всего этого вполне могли стать твои вендалинские проделки.

Каждое его слово было как камень, бросаемый в ее голову. С чем-то она еще могла согласиться. Но ее зацепило слово «проделки».

– То жуткое сражение ты называешь проделками?

– Если бы вела себя потише, не упивалась бы своей победой над Нарроком и не кричала бы во всеуслышание, что вернешься, возможно, король не позвал бы нас на расправу.

– Ты не смеешь обвинять меня в его действиях!

Стиснув кулаки, Аэлина впилась глазами в Шаола. В шрам на его щеке, который всегда будет напоминать ей обо всем, что он сделал и чего она ему не простит.

– Это в каких его действиях я пытаюсь тебя обвинить? – сердито спросил Шаол и зашагал дальше. – Назови хоть одно!