2060 Русский пепел - Алекс Энкиду

местечко. Чтобы никто не видел. Мы нарисуем тебе местность, где оставили его. Он легко управляется. Ты сможешь. Сделаешь? – Юра кивнул головой.

– Вижу, мы в тебе не ошиблись. А сейчас мы сильно устали. Нам надо отдохнуть. Да и ночь скоро. Веди нас туда, где ждут гостей чистая вода, еда и постель.

Назад шли быстро, как только могли и молча. Они вернулись туда, откуда пришли, но перешли в другое крыло здания. Также долго, уже совсем без сил, шли по сумрачному коридору. Юра отвел их в комнату, и ни слова, не сказав, быстро вышел и запер массивную металлическую дверь на ключ. Удобства, которые их ждали, были далеки от идеальных. Маленькая комнатка. Узенькое окошко под потолком, без стекла, но с толстой решеткой. Прикрепленные к бетонной стене откидывающиеся нары. На полу лужа. Обшарпанный стол, на котором стояли две двухлитровые бутылки с водой. В углу грязный унитаз, ничем не закрытый.

– Да это же тюрьма!– воскликнули друзья разом.

Кошмар обстановки немного скрывал сумрак. Наступала ночь, и они еле стояли на ногах от усталости, им было не до удобств, быстрее бы принять горизонтальное положение.

Они вытянулись на койках, матрасы были слишком жесткие, чтобы спать в экзоскелетах, но тотальная усталость делала свое дело. Они сразу уснули. Однако, через пару часов все проснулись.

Первым заговорил Рудольф:

– Борис, спишь? Слышу – не спишь. Вот скажи мне…. ты ведь мечтал вернуться на Землю, признайся Борис. Мечтал! Скрывал свою мечту от всех и себя также. Делал вид, что Земля тебе не нужна более. Ты марсианин! Ты гордый, ты значимый! Ты творишь эволюцию Homo sapiens! Теперь, когда мы на земле обетованной скажи, сбылась твоя мечта? Ты больше не хочешь на Марс? Побаловался и хватит. Ты хочешь летнего дождика, зимнего снега, закатов, теплого моря – и чтобы тебя никто больше не трогал, не ставил тебя перед вопросом о судьбах человечества. Какое тебе дело до человечества? Ведь человечество прекрасно обходится и обойдётся в будущем без тебя. Человечество будет жить победно, весело, зло своей человеческой жизнью независимо, есть ли жизнь на Марсе, или ее там нет. Ты хочешь уюта, кота, собачку, и безопасности. Безопасность, это, пожалуй, главное! Безопасность это когда можно выдохнуть, расслабиться, и хотя бы на короткое время ни о чем не думать…. Возраст уже поджимает. Возраст наш главный судья. Это он решает главные вопросы – кто мы, зачем мы? Все-таки, что бы мы ни делали, все, о чем бы мы ни думали, мечтали, хотели – все исчезает, когда приходит господин – Возраст. А он говорит: Зачем тебе Марс? Все что нужно для короткой, в общем-то, жизни человека есть на Земле. Ты бодришься, еще есть силы, но … внутреннего сияния силы уже нет! Не излучаешь уже ясного света, так … тусклая мудрость … В юности человек склонен к космическим авантюрам. Но, рано или поздно, если он не вернется на Землю, как бы далеко он в космосе не переместился, его вернет, тем, или иным способом материнская планета и те, кого он считает своими соплеменниками. Вот они и вернули нас обратно! Мы не планировали, не хотели, а вот … мы здесь! …Так ведь? Ну, скажи…. Молчишь … Все вернутся с Марса. Все, до единого. И мы начнем восстанавливать цивилизацию на этой своей единственной и родной планете. Мы возродим ее опять. А может мы для того и улетали, чтобы сохраниться, поумнеть, окрепнуть и вернуться в трудную минуту Земли? Кто сейчас вернет жизнь в этих полумертвых антропов? Кто поможет планете снова обрести свой праздничный лоск? Кроме нас, некому … Вот, что я еще подумал. Может, это все уже было? Ведь археологи много раз находили наскальные рисунки древних людей с существами похожими на пришельцев. Мы сейчас для этих диких людей и есть пришельцы. Они нас так видят. И тогда сто тысяч лет назад такие же, как мы космические авантюристы вернулись на пепелище, – он замолчал. Борис не отвечал.

Алекс нарушил молчание:

– А вы заметили, как они высокомерны к пришельцам? Где-то далеко живут другие, они, не зная про них ничего, заранее считают их глупыми, недоразвитыми, своими врагами, хотя и не видели их. «Только мы достойны называться людьми!» – так и слышится от них – «Наша сила в правде» – А в чем правда? – «Правда, в нашей силе!» – Безумцы!

Не обращая внимания на слова Алекса, Рудольф обратился к Борису:

– Почему ты молчишь? Я такую речь двинул, а ты молчишь. О чем ты думаешь?

Борис неожиданно сказал о другом:

– Я думаю, парни нам надо бежать. Показательно, как нас закрыли в камере. С дорогими гостями, ну пусть даже с пришельцами так не поступают. У нас нет оружия, мы высказали свои мирные намерения. А они так … Да они с легкостью сделают с нами все, что им угодно. Угроза снять с нас скелеты, прозвучала убедительно. Если не удастся вернуть Шустрика, заберем любую из их ржавых машин и рванем к модулю. Заберем Крисса и поедем на запад, в сторону Европы. Я даже зато, чтобы при возможности прихватить у них какое нибудь оружие. Жаль, что нет связи с Марсом …

– Мы с Алексом согласны. Да, Алекс?

– Конечно! Здесь, в России мы ничего не добьёмся. Гиблое место! Надо только взять приличную машину и достаточно топлива. Нас даже ни разу не пригласили поесть. Странно. Очень хочется в модуль. Поесть, наконец-то, хорошей еды, и растянуться на своей пневмопостели. А еще парни надо бы прихватить с собой воды. Дорогу бы еще знать: не разберешь в этой облачности, где тут запад, где восток …

На этом все трое заснули окончательно.

Глава пятая

Утром они проснулись от металлического лязга. Юра открыл дверь и вошел. Он принес жестяной поднос с жареными пирожками.

– Покушайте. Не смотрите, что всего по две штуки на каждого. Они большие и сытные.

Астронавты набросились на пирожки, но после первой пробы аппетит у всех притупился.

– С чем пирожки?

– С мясом, – ответил Юра, – мы используем разное мясо. Чаще всего смесь из крыс, собак и чего-нибудь еще, что подвернется. Ешьте, это вкусно и полезно.

Аппетит у астронавтов пропал совсем.

– Спасибо. Эта пища нам не подойдет. У нас другие вкусы.

– Зря! … Сегодня мне поручили доставить вас на праздник, – сказал Юра.

– Какой у вас праздник? – спросил Борис.

– Сегодня на мусорном полигоне казнь отступника. У нас всегда праздник, когда надо кого-то казнить.

– Кого же вы казните? – с удивлением