Людской зверинец - Десмонд Моррис

Несмотря на огромные трудности, связанные с лидерством в наше время, а также, невзирая на тот пугающий факт, что у честолюбивого члена современного суперплемени практически нет никаких шансов на то, чтобы стать лидирующим индивидом своей группы, людей, стремящихся добиться высокого статуса, меньше явно не становится. Желание подняться по социальной лестнице — слишком древнее, слишком прочно засевшее в мозгу, чтобы его ослабила рациональная оценка новой ситуации.

В наших многочисленных сообществах повсеместно встречаются сотни тысяч людей, несостоявшихся и никаких шансов на успех лидера не имеющих. Куда же девается их упрямство в карабканье по лестнице? Куда уходит энергия? Конечно, они могут сдаться и выйти из игры, но от этого легче не становится. Недостаток такого решения заключается в том, что на самом деле они вообще из неё не выходят: они остаются на месте и высмеивают ту «мышиную возню», которая их окружает.

Многие члены суперплемени, правда, избегают такой печальной ситуации при помощи простого средства — борьбы за место лидера в отдельных подгруппах суперплемени. Некоторым это удаётся лучше, чем что- либо другое. Профессионализм или умение создавать конкуренцию автоматически приводит к возникновению собственной социальной иерархии, но даже в этом случае занять место истинного лидера может быть довольно проблематично. Это и служит поводом для практически произвольного создания новых подгрупп, где борьба за первенство может оказаться более результативной, чем борьба за первенство в суперплемени вообще. Основой этого может быть всё что угодно: от разведения канареек до наблюдения за НЛО — важно лишь то, что оно позволяет создать новую социальную иерархию там, где раньше её не было. Внутри быстро разрабатывается ряд правил и процедур, формируются комитеты и, что важнее всего, появляются лидеры. Можно со всей уверенностью утверждать, что, как бы там ни было, чемпион по выращиванию канареек или культуризма никогда бы не получили возможность насладиться пьянящими плодами власти, если бы не были членами именно своей, отдельно взятой подгруппы. Таким образом, потенциальный лидер может дать отпор угнетающе тяжёлому "социальному одеялу", которое то и дело падает на него, как только он пытается подняться по социальной лестнице своего многочисленного суперплемени. В основе подавляющего большинства всех видов спорта, игр, хобби и развлечений лежит не та цель, которая считается общепризнанной, а гораздо более основополагающая: следуй за лидером и, если можешь, победи его. И всё же это скорее определение, а не критика. На самом деле ситуация была бы гораздо более печальной, если бы этого множества безвредных подгрупп или псевдоплемён попросту не существовало. Они позволяют реализовать многие попытки взобраться по социальной лестнице, которые, окажись они тщетны, могли бы нанести серьёзный вред.

Я уже сказал, что сама природа этой деятельности большого значения не имеет, но небезынтересно отметить, что многие виды спорта и хобби содержат элемент ритуальной агрессии, а также и элементарного соперничества. Рассмотрим отдельно взятый пример: в основе так называемого акта "попадания в цель" лежит типичный агрессивный принцип координирования. Он, претерпев соответствующие изменения, появляется вновь в целом ряде игр, включая боулинг, бильярд, дартс, настольный теннис, крокет, стрельбу из лука, бадминтон, крикет, большой теннис, футбол, хоккей, водное поло, стрельбу и так далее. Его хоть отбавляй в аттракционах и детских играх. Несколько труднее его различить в любительской фотографии, к которой именно он-то нас так сильно и влечёт: мы, снимая кадры, берём в объектив как на мушку, а значит, наши фотоаппараты сродни пистолетам, кадры плёнки — пулям, фотоаппараты с длинными объективами — ружьям, а кинокамеры — пулемётам. И всё же, несмотря на то, что все эти символические преобразования могут быть полезны, они не имеют ни малейшего значения, если речь идёт о завоевании "превосходства в игре". Средством для завоевания превосходства может служить даже коллекционирование наклеек от спичечных коробков — разумеется, при условии, что вам удастся найти подходящих, занимающихся тем же соперников, чьи коллекции наклеек составят достойную конкуренцию вашей.

Образование специализированных подгрупп — не единственное решение дилеммы суперстатуса. Существуют ещё и псевдоплемена, локализованные географически. Каждая деревня, каждый большой и маленький город и даже каждая страна внутри суперплемени развивают свою собственную региональную иерархию, создавая тем самым всё новые и новые подобия разрушительного суперплеменного лидерства.

В меньшем масштабе происходит то же самое: у каждого индивида есть крепко сплетённый "социальный круг" личных знакомых. Список не связанных с работой имён в личной записной книжке чётко отражает размеры псевдоплемени такого рода. Это особенно важно, так как все члены такого псевдоплемени с этим индивидом знакомы лично, что является одной из характерных черт племени настоящего. Правда, в отличие от настоящего племени, его члены совсем не обязательно знакомы друг с другом. Все эти социальные группы пересекаются и соединяются друг с другом, образуя таким образом одну сложную сеть, и социальное псевдоплемя открывает перед каждым индивидом ещё одну сферу, где он может самовыражаться и утверждаться в ролилидера.

Другим важным принципом суперплемени, благодаря которому группа разделяется, но не уничтожается, является система социальных классов. Основа такой системы сформировалась уже довольно давно: аристократия, или правящий класс; средний класс, включающий торговцев и специалистов в какой-нибудь отрасли; и низший класс, к которому принадлежали крестьяне и рабочие. По мере увеличения размеров этих групп стали появляться подгруппы, объединённые по различным признакам, но принцип образования такой системы остался неизменным. Разделение на классы дало возможность членам всех классов (за исключением высшего) бороться за более высокий статус на конкретном классовом уровне. Принадлежность к классу — это не только вопрос денег. Человек, занимающий высокое положение в каком-то социальном классе, может зарабатывать больше, чем тот, кто принадлежит к классу более высокому, но занимает в нём самое низкое положение. Преимущества, которые даёт власть на собственном уровне, могут быть такими, что желания покинуть своё классовое племя не возникает вовсе. Подобные примеры лишний раз показывают, насколько сильными могут стать племенные отношения внутри классов. Тем не менее, из-за разделения суперплемени классово-племенная система в последнее время потерпела серьёзные неудачи.

В связи с тем, что суперплемена разрослись до ещё больших размеров и технологии стали ещё более сложными, для того, чтобы идти в ногу со временем, было необходимо поднять требования к стандарту образования. Образование, соединённое с прогрессом в сфере массовой коммуникации и особенно с воздействием рекламы на массы, привело к значительному стиранию классовых барьеров. На смену приятному ощущению, что у тебя есть собственное место в жизни, пришло ещё более волнующее ощущение, что теперь появилась реальная возможность это положение улучшить. Но, несмотря на это, старая классово-племенная система всё ещё сопротивлялась; впрочем, она продолжает упорствовать и по сей день. Сегодня совершенно отчётливым примером внешних проявлений этой непрекращающейся битвы является всё возрастающая цикличность моды. Новые стили в одежде, мебели, интерьере, музыке и искусстве сменяют друг-друга всё стремительнее. Как правило, считается, что причина в коммерческих интересах, но это было бы слишком просто. На самом же деле продавать новые вариации на старые темы гораздо проще, чем придумывать абсолютно новые. И всё же спрос на новые темы непрерывно растёт, так как старые проникают в социальную систему слишком быстро, и, чем скорее они достигают низшего уровня, тем быстрее их нужно заменять чем- то новым и особенным на верхнем. История ещё не видела столь невероятного круговорота стилей и вкусов. В результате же, разумеется, псевдоплеменная индивидуальность, которая достигалась за счёт старой (негибкой) социально-классовой системы, теряется.