Москва строящаяся. Градостроительство, протесты градозащитников и гражданское общество - Роберт Аргенбрайт

и жильцы дома не сомневались, что это был поджог – месть за неприятности, причиненные активистами застройщику [Пожар 2010; Марьянова 2010].

Пожары, возникающие по неизвестным причинам в местах, где жители конфликтуют с застройщиками, как отмечалось в редакционном материале «Газета.ги», «не редкость». Редакция выражала сожаление по поводу ожесточенного противостояния и призывала Собянина воспользоваться случаем, чтобы «прекратить строительный беспредел в центре Москвы» [Остановите 2010]. Впрочем, издание не стало обвинять строителей в поджоге. Если действительно имел место поджог, то злоумышленники проявили чрезвычайное безразличие к человеческой жизни. Спустя две недели Судебно-экспертный центр Федеральной противопожарной службы по городу Москве объявил, что причиной пожара стали «неполадки в электрощите», в связи с чем жильцам отказали в возбуждении дела [Жителям 2010].

На следующий день местные жители и активисты показали, что их не запугать, вновь заблокировав стройплощадку. Троих из них задержала милиция [Жители 20106]. В тот же день в сообщениях СМИ замелькала другая телезвезда, ведущая комедийных шоу Т. Ю. Лазарева, заявившая о поддержке протестующих [Известная 2010].

На следующий день, 8 декабря, протестующие пошли на обострение конфликта, попытавшись увидеться с С. Л. Байдаковым, префектом Центрального административного округа, к которому относится Пресненский район. Версии случившегося расходятся, но, по-видимому, Байдаков отказался встретиться со всей группой, которая, по сообщениям, насчитывала 40 человек. Нескольких активистов пустили в здание префектуры, другие же «прорвались» сами, включая С. С. Удальцова, лидера коммунистического «Левого фронта», представляющего собой воинственную альтернативу верноподданической Коммунистической партии РФ. Удальцов участвовал во многих градозащитных конфликтах в Москве, но он, по-видимому, считает себя вождем куда более великого дела: свержения путинского режима и установления другого строя. Амбиции и напористость Удальцова временами, в том числе, возможно, и 8 декабря, вызывали раздражение у местных активистов. Какова бы ни была подоплека конфликта, активисты одержали значительную победу: Байдаков пообещал, что будет проведена независимая экспертиза проекта [По стройке 2010].

Ничего примечательного не происходило до 27 декабря, когда противники апарт-отеля объявили, что добиваются встречи с только что назначенным руководителем строительного комплекса столицы М. Ш. Хуснуллиным. Они повторили, что не стремятся полностью заблокировать проект, но лишь хотят, чтобы застройщик отказался от подземного гаража и понизил высотность здания до четырех этажей, как у соседних домов. Встреча, очевидно, не состоялась. Примерно в то же время народная артистка РФ Догилева попыталась обратиться напрямую к Собянину, передав ему написанное ею письмо, но «увязла в чиновничьей волоките» [Имя 2011].

13 января 2011 года Московская государственная вневедомственная экспертиза установила, что проект апарт-отеля не нарушает никаких норм и не представляет угрозы для соседних зданий [Мосгосэкспертиза 2011]. 1 марта Департамент культурного наследия города Москвы выступил с опровержением заявления протестующих о повреждении археологического слоя в результате строительства. В январе и феврале Департамент проводил археологическое исследование участка, в результате которого было установлено, что слой был поврежден при строительстве старой усадьбы, а также прокладке водопровода и канализации [Власти 2011а].

Активистов ждали еще более плохие новости. 4 марта были опубликованы выводы независимой экспертизы, проведенной Центральным научно-исследовательским институтом строительства (ЦНИИС). Проверка ЦНИИС показала, что осадка домов, соседствующих со стройплощадкой, находится в допустимых пределах. Однако специалисты выразили обеспокоенность тем, что два здания могут подвергнуться деформации на завершающей стадии строительства. Они предписали строителям проводить систематическое наблюдение, чтобы в случае чрезмерной осадки укрепить фундаменты соседних зданий. Застройщик заявил, что немедленно приступит к выполнению рекомендаций [Застройщик 2011]. Через два дня районный суд отклонил иск протестующих [Суд 2011].

Активисты продолжали наблюдать за строительством, о чем сказано в статье «Комсомольской правды» «Татьяна Догилева: “Никто не имеет права называть меня сумасшедшей алкоголичкой!”» от 25 апреля [Павлов 2011]. По словам Догилевой, она пила кофе в кафе неподалеку, когда к ней подошла Е. В. Ткач и сообщила, что на стройке произошла какая-то авария. Женщины отправились к строительному ограждению, и Догилева взобралась на него, чтобы взглянуть, что случилось. Вскоре подъехала милицейская машина, и милиционеры обвинили Догилеву в том, что она пьяна. Последовала ожесточенная словесная перепалка, в ходе которой один из сотрудников милиции сообщил, что стройка «режимная». Догилева начала призывать в свидетели конфликта прохожих. На протяжении всего инцидента она вела съемку, хотя милиционер, по ее словам, угрожал разбить камеру. Догилева быстро вернулась в кафе, чтобы удостовериться, что официанты подтвердят, что она пила только кофе, и сняла их на камеру. Когда вокруг собралась толпа, милиция уехала. Затем Догилева отправилась в поликлинику, чтобы сдать анализ крови на алкоголь; анализ подтвердил, что она не пила. Позже Догилева подала на милиционеров в суд. Как указано выше, об этом инциденте сообщила «Комсомольская правда», тираж которой, согласно русской «Википедии», составлял около 35 000 000 экземпляров в России и бывших республиках СССР[29].

Ассоциации Малого Козихинского

Никто из участников этих драматических событий не принимал и не отвергал демократию или гражданское общество. Тем не менее изменилось очень многое. Как пояснялось во введении, нет необходимости рассматривать в качестве «акторов» все, что «могло повлиять на ситуацию» в споре вокруг судьбы дома 11 по Малому Козихинскому переулку. Но очевидно, что существовало огромное множество различных обстоятельств, несоизмеримостей, которые оказались в какой-то степени связаны с этим местом. Простое перечисление обстоятельств, ставших достоянием гласности, – крайне трудоемкая задача, а ведь, скорее

всего, таковые составляют меньшинство в совокупности факторов, сыгравших роль в конфликте вокруг этого «структурирующего места». В данный список не входят все составляющие стандартной городской инфраструктуры, одежда, пища и прочие обыденные вещи, которые могли бы наличествовать где угодно.

Известно (или весьма вероятно), что «на ситуацию повлияли» следующие факторы: общее эстетическое восприятие места его жителями (определяющими, что «уместно» в этом районе); анонимные звонки с угрозами протестующим (количество неизвестно); археологический слой (поврежденный); тела противников стройки (блокирующие стройплощадку, объявившие голодовку в знак протеста); окружающие стройку здания, возможно, находящиеся под угрозой (по меньшей мере четыре); соседние здания, жители которых организовали горячую линию (сорок шесть); здания, предназначенные под снос (два); камера (по меньшей мере одна – у Догилевой); знаменитый собственник, он же девелопер (Михалков); знаменитая местная жительница (Догилева); знаменитые деятели культуры, выступившие в поддержку (по меньшей мере двадцать один); Союз кинематографистов; городские организации (четыре: Архстройнадзор, Департамент культуры, вневедомственная экспертиза, противопожарная служба); кафе; строительная техника; строительные рабочие (численность неизвестна); аудитория, являющаяся потребителем новостей о конфликте (общероссийская, численность неизвестна); суды (по меньшей мере один, возможно, два); районная управа; федеральное учреждение (Судебно-экспертный центр Федеральной противопожарной службы); член федеральной Общественной палаты (Гельман, по совместительству член «Справедливой России»); движения за сохранение наследия (по меньшей мере два: Архнадзор и ОКЗМ); пожар; история района;