Ангел Смерти - Полина Ишина

Он повернулся и вышел в прихожую. Накинув на плечи плащ, он быстро покинул квартиру и спустился в темный грязный подъезд.

Как только Алекс открыл железную дверь, на него буквально обрушались сотни необыкновенных звуков и запахов. Днем все казалось совсем иным, и он нерешительно замер на пороге, словно страшась покинуть спасительный полумрак. Алекс медленно выдвинул вперед руку, в мягком свете пасмурного дня он рассматривал ее так, словно видел впервые. Он наблюдал за первыми каплями дождя, которые, падая на его ладонь, разлетались сотнями мелких хрустальных брызг.

Наконец Алекс решился, он шагнул вперед и оказался на улице. У него сразу же закружилась голова, а непривыкшие к дневному свету глаза непроизвольно закрылись. Но он продолжал все ощущать: тяжелый запах сырой земли, легкое касание прохладного ветра и звучащий где-то недалеко звонкий и радостный детский смех. Алекс поднял лицо к небу, сквозь прикрытые веки, пробивался теплый, серебряный свет.

Сверху сыпался мелкий дождь, его нежные почти невесомые капли падали Алексу на лицо, и ему казалось, что это единственный по-настоящему Светлый день за последнюю сотню однообразных ночных лет.

Алекс медленно шел по улице, любовно рассматривая каждое знакомое дерево, каждый дом. Днем все вокруг выглядело совсем по-другому, и ему представлялось, что он попал в какой-то неведомый доселе волшебный мир. Он шел, не обращая внимания на прохожих, провожающих его удивленными взглядами, он хотел впитать в себя как можно больше частиц этого особого дня.

Внезапно Алекс остановился, из окна ближайшего дома звучала музыка. Это была живая музыка, кто-то играл на гитаре и негромко пел. Но он мог расслышать каждое слово:

Это был ее дом. Алекс подошел ближе и прижался щекой к его мокрой стене. Ему мучительно захотелось услышать, как бьется ее сердце, но Ольги дома не было. Алекс закрыл глаза, днем он был лишен взора, но мог представлять:

Он представлял себе ее глаза, такие грустные и прозрачные. Как могли бы они нежно светиться в этот удивительный день, отражаясь в бесчисленных хрустальных каплях майского дождя.

Алекс вздрогнул и отшатнулся от стены. Ему нельзя больше сюда приходить, нельзя смотреть в ее глаза, сознавая, что скоро они погаснут, и никакая сила не может этому помешать.

Алекс знал, что должен сейчас уйти. Он должен исполнять свой Священный Долг, не имея в душе сомнений и не оглядываясь назад. Но как же унять ему это странное чувство, что заставляет сердце то немыслимо ускорять свой ритм, то с невыносимой болью вновь и вновь замирать в груди.

Когда Сергей вышел на улицу, дождь уже немного усилился, и он пожалел, что не взял с собой утром зонт. По тротуару торопливо спешили огорченные непогодой москвичи, а мимо них пролетали счастливые мокрые автомобили, поднимая в воздух фонтаны дождевых брызг. Натянув на голову спортивную куртку, Донцов быстро зашагал в сторону ближайшего перехода.

Как только он спустился под землю, до него донеслись звуки музыки. В переходе стоял худенький паренек и под гитару исполнял песню группы «Пикник» – «Там на самом на краю земли». Сергей кинул ему десятку и медленно пошел дальше.

Уже добравшись до станции метро «Студенческая», он вдруг заметил странного человека. Тот одиноко стоял возле уже знакомого молочного ларька, наклонившись к стеклянному окошечку. Высокий, широкоплечий, он почему-то казался растерянным. Ссутулившись, незнакомец неумело расправлял новый пакет, так словно делал это впервые. Потертый черный плащ совершенно промок, а слипшиеся от дождя светлые волосы спадали ему на лицо, однако, казалось, он не обращает на это никакого внимания.

Все указанные свидетельницей приметы совпадали. Остановившись посреди улицы, Сергей не спускал глаз с подозрительного блондина.

Мимо прошли несколько молодых ребят, один из которых тащил на поводке большую серую псину, сильно смахивающую на волка. Поравнявшись с Сергеем, она неожиданно бросилась в его сторону и разразилась угрожающим хрипом, так как залаять ей мешал тугой намордник. Он матюгнулся и отскочил в сторону. Донцов никогда бы в этом не признался, но он с детства побаивался собак, а эта псина казалась уж очень устрашающей, и от нее хотелось держаться как можно дальше. Очевидно оценив возможные последствия, ребята извинились и, оттащив своего монстра, поспешно ретировались за ближайшую палатку.

Сергей снова взглянул в сторону молочного ларька, но там уже никого не было. Он еще раз матюгнулся, на этот раз про себя и, с досады сплюнув на асфальт, торопливо направился в подворотню.

«Все это ерунда», – свернув на Киевскую улицу, мысленно заверил себя Донцов. – «Наш «Ангел Смерти» никогда бы не стал разгуливать по городу днем, да еще и покупать продукты в молочном ларьке».

Как только Сергей подошел к дому восемнадцать, так сразу заметил знакомую хрупкую фигурку, стоящую у третьего подъезда под большим синим зонтом.

– Аля?! – удивленно воскликнул он. – Что вы делаете на улице под дождем?

Девушка обернулась и, увидев его, смущенно опустила глаза.

– Понимаете, – она улыбнулась, словно извиняясь. – Я зашла к подруге, она в соседнем доме живет, а ключи взять забыла. Вот теперь на улице и стою.

Аля вновь улыбнулась, но уже скорее приветливо, чем смущенно и, подняв взгляд на Сергея, добавила:

– Идите скорее под зонт, а то совсем промокните.

Он послушно выполнил ее просьбу и, растеряно глядя себе под ноги, тихо спросил:

– А Ольга что, все-таки ушла на работу?

– Нет, она в больницу поехала, ее невропатолог на какое-то исследование направил. – девушка участливо заглянула ему в глаза. – А вы, наверное, очень замерзли?

– Нет, что вы, мне совсем не холодно. – Сергей чувствовал, что снова краснеет, эта милая хрупкая девушка постоянно приводила его в смущение. – Знаете, Аля, я думаю, будет лучше, если мы станем называть друг друга на «ты».