Хвосттрубой, или Приключения молодого кота - Тэд Уильямс

– Четыре плох-плох кош, – подтвердил Щелк. – Сколько ног у Рикчикчик. Четыре.

– Не знаю, милорд, но в моем Племени не принято охотиться такой оравой, – задумчиво произнес Хвосттрубой.

Щелк задумался.

– Хорош кош. Обещал делать – сделал. Клятва Святого Дуба. Первый раз Рикчикчик обязан кош. Знай: если тебе помочь-помочь, Рикчикчик не прочь. Вот. – Хвосттрубой удивленно кивнул. – Хорош кот в беде сказать: Мррикаррикарекщелк – мы помогать. Ну!

Фритти попытался:

– Мяуврикщелк.

Лорд Щелк повторил, и Фритти попытался еще раз, с трудом произнося сложные беличьи звуки. Он повторял снова и снова, словно пробуя странные слова на вкус. Все Рикчикчики подались вперед, подбадривая, показывая, как нужно выговаривать.

«Увидел бы это Потягуш, – подумал Фритти, – вот бы посмеялся».

Наконец беличий лорд был удовлетворен тем, как Хвосттрубой произносит заветное слово.

– Так в мой хорош-лес ты звать на помощь. И еще в лес брат, лорд Хлоп. Дальше… Щелк не знать.

Старый лорд чуть подался вперед и посмотрел на Фритти блестящими глазами-бусинами.

– Еще-еще. Ты охотиться Рикчикчик – мы не помогать. Обещать-обещать. Клятва Листа и Ветки. Так, хорош-кош? – хитро взглянул на него лорд Щелк.

Фритти был пойман врасплох.

– Я… я думаю, да. Да, я обещаю.

Беличья свита радостно вздохнула, лорд Щелк засиял от удовольствия, показывая свои сточенные передние зубы.

– Хорош, ох хорош! – обрадовался он. – Так-так, договор. – И вождь Рикчикчиков указал хвостом на одну из белок, что привели Фритти: – Мастер Клинк, уводить кош вниз.

– Да, лорд Щелк, – отозвался мастер Клинк. Фритти, поняв, что аудиенция окончена, начал тихонько пятиться по тонкой ветке. Сзади весело болтали белки. Кажется, Трескл и Чикли пожелали ему доброго пути.

Спускаясь следом за проворным Клинком, Хвосттрубой печально размышлял о договоре, который только что заключил с Рикчикчиками.

«Остается только подружиться с королем птиц и королем полевых мышей, – мрачно подумал он, – и можно спокойно умирать с голоду».

Быстро угасающий Час Длинных Теней превратил небо над лесом в пылающий костер. Свет заходящего солнца проникал сквозь переплетающиеся ветки и покрывал яркими пятнами усыпанную листьями землю под лапами Фритти. Наступала первая ночь его путешествия, и он все глубже и глубже забирался в таинственную чащу Стародавней Дубравы.

Хвосттрубой был голоден. Со вчерашнего Прощального Танца он ничего не ел.

Вдруг свет исчез, словно проглоченный Венрисом. На мгновение, пока глаза привыкали к темноте, Фритти почти ослеп.

Он постоял, дожидаясь, пока его ночное зрение приспособится к внезапной темноте. Покачал головой, чувствуя, что его пробирает дрожь. Жить в вечной темноте! Харар! Как только это могут выносить подземные жители, обитатели нор? Он мысленно поблагодарил Праматерь, что создала его одним из Племени, награжденным всеми чувствами.

Продолжая путь с присущей его роду неслышной грацией, Хвосттрубой наблюдал за пробуждением ночной жизни огромного леса. Его усы улавливали слабые сигналы, подаваемые маленькими существами, которые осторожно появлялись в вечернем лесу. Они двигались тихо и нерешительно. Большинство из них уже почувствовали присутствие Фритти. У маленького существа, стремглав выскакивающего из своего убежища в первый же час тьмы, обычно очень короткая жизнь, оно не успевает передать свою глупость потомкам.

Не переставая думать о еде, Хвосттрубой следил за каждым своим шагом и бесшумно ступал по твердой земле. Он искал место, где воздушные потоки двигались бы в нужном направлении или не двигались совсем. Там он устроит ловушку. Фритти слишком долго ничего не ел и не хотел ждать случайной добычи.

Кроме того, его мать, Травяное Гнездышко, все-таки учила его охотничьей науке. Не станет он в первую же ночь раскапывать гнездо Пискли в поисках ее новорожденных писклят!

Нет, ему нужна добыча верная и честная!

Над головой летали ночные птицы. В бесшумном движении наверху Хвосттрубой ощущал присутствие Рух-ухов, сов. Он решил, что они не охотятся: Рух-ухи предпочитали искать добычу над ровной местностью. Скорее всего они только что покинули свои гнезда в ближайшем лесу.

«Ну и хорошо, – подумал Фритти, – близость совы напугает лесных жителей и помешает им быстро наесться».

Наверху, куда его Племени было не добраться, в ветвях деревьев пели ночные птицы. Фритти тут же выбросил мысль о них из головы.

Спустившись в сухой, усыпанный камнями овраг, Хвосттрубой вдруг уловил странный кошачий запах. Он весь напрягся, обернулся – запах исчез, потом через мгновение вернулся, и Фритти успел различить в нем что-то знакомое. Странно, но запах исчез снова.

Фритти замер в недоумении, шерсть на загривке поднялась, нос возбужденно подрагивал. Не то чтобы запах ослаб от движения или резкого дуновения ветра – он просто исчез.

Когда запах появился снова, Фритти узнал его. Неудивительно, что он показался таким знакомым, – это же его собственный запах.

Он чуть наморщил нос, пробуя воздух, подтверждая свои подозрения. Потом вошел в ночной вихрь – медленно, едва заметно крутящийся поток воздуха. Камни в высохшем русле, нагретые за день солнцем, теперь отдавали тепло. Встречаясь с холодным ночным воздухом, оно удерживалось стенами оврага и описывало медленные круги… снова и снова возвращая к Фритти его собственный запах.

Довольный, что решил эту загадку, он перепрыгнул через пересохшее ложе ручья и уже было двинулся прочь, когда ему в голову пришла важная мысль. Фритти повернулся и внимательно осмотрел обе стороны оврага. И обнаружил то, что искал, – полускрытый вход в норку Пискли.

Он понимал, что солнечного тепла хватит ненадолго. И что такое сработает только раз. Тщательно выбрав подходящее место, он устроился на краю оврага, в трех-четырех прыжках от входа в норку. Проверил берег пересохшего ручья и нашел место, которое при его движениях не обрушится градом мелких камешков и земли и не выдаст его замысла. Потом, следуя правилам, внушенным ему матерью, он замер в неподвижности и стал ждать.

Даже не шелохнувшись, Фритти чувствовал, что Око Мурклы прошло еще совсем немного. Наконец он был вознагражден едва заметным движением возле норки. Ему казалось, что ждет он уже несколько жизней.

Осторожно, очень осторожно, из норки высунулся кончик носа и понюхал воздух. Потом появилась и вся Пискля. Мгновение она сидела у входа в норку, боязливо озираясь вокруг, готовая исчезнуть при первом же признаке опасности. Скорчившись, наморщив нос, зверек пытался уловить, нет ли рядом какой-то угрозы. Это была полевая мышь, проворная, в серо-коричневой шубке.

Фритти непроизвольно задвигал кончиком хвоста туда-сюда.

Мышь, не почувствовав рядом никакой опасности, осторожно отошла от норки и принялась разыскивать пищу. Глаза, нос и уши зверька были готовы мгновенно учуять появление хищника. Не отходя далеко от норки, Пискля обследовала сухое русло.