Уха из золотой рыбки - Дарья Донцова

– Мать! – укоризненно воскликнул Кеша. – Вот уж не ожидал оттебя такой жестокости! Вышел из зала суда, а Гриша в скверике, на скамейкесидит, ну я и спросил: «Чего тут мерзнешь?»

– Некуда идти, – пояснил отпущенный уголовник.

И Кеша привез мужика в Ложкино.

– Знаешь, – объяснял он мне сейчас, – Гриша походил навыброшенную собачку, маленькую, беспомощную, бестолковую. Такой одной невыжить.

Я покосилась на Кешу. Скорей уж Гриша с его ростом и весомнапоминает бездомного слона.

– Он тут недолго поживет, – резюмировал Аркашка, – поговорюкое с кем во Владимире, его устроят на работу, дадут общежитие, ну надо же емухоть какой-то шанс предоставить. Пусть пока Ивану помогает по хозяйству.

Я кивнула и пошла к себе. Только уголовника со стажем нехватает в нашем доме для полного счастья.

К визиту в офис компании «Кока-кола» я подготовилась самымтщательным образом, обвесилась драгоценностями и нацепила брючный костюм,купленный в Париже. До сих пор я его ни разу не надевала. Честно говоря, этоЗайка заставила меня купить жутко дорогую шмотку, но сегодня следоваловыглядеть дамой, которая не стесняется своего богатства, а кичится им.

Услыхав мой вопрос: «Где у вас тут нанимают продавцов дляработы на улице?» – секьюрити покосился на мои бриллиантовые серьги и ответил:

– По коридору налево, последняя дверь.

Я нашла нужный кабинет, вошла внутрь и с радостью обнаружилатам всего одну, очень серьезную девицу лет двадцати пяти.

– Чем могу вам помочь? – подчеркнуто вежливо осведомиласьона. – Присаживайтесь.

Я плюхнулась на стул и прощебетала:

– Дорогая, это вы нанимаете тех, кто носится по улицам слотками?

Девушка улыбнулась и кивнула:

– Да, меня зовут Виктория, только не говорите, что хотитеработать у нас.

Я засмеялась:

– Нет, конечно.

– Тогда чем могу служить?

Я закатила глаза и зачирикала:

– Ах, милая Викочка, от вас зависит счастье моего бедного,несчастного сына.

– Не понимаю, – растерялась девушка.

– Сейчас объясню, – кивнула я и принялась излагатьпридуманную ночью историю.

Оно конечно, нехорошо хвастаться, но я дико богата. Денег всемье куры не клюют, имеем все: дом, машины, золото, бриллианты, едим наплатине, ходим по серебру. Ясное дело, что для единственного сына я могу купитьвсе. У мальчика пять машин, три квартиры, четыре высших образования…

На секунду я притормозила. Последнее заявление – это ужеслишком, хватило бы и двух дипломов. Но Вика, не заметив несуразицы, слушалапосетительницу, разинув рот.

– Но вот несчастье, – вздыхала я, – прямо горе. МойАркашенька семнадцатого июля купил у метро «Спортивная», у лоточницы, бутылочкуэтой гадкой, то есть, простите, душенька, вашей страшно вкусной тонизирующейкока-колы.

– И что? – спросила Вика, – отравился?

– В моральном смысле да! – воскликнула я. – Влюбился вдевчонку, которая продала бутылочку. А она, хитрюга, не назвала ни имени, нифамилии, исчезла в толпе. Теперь мой мальчик места себе не находит, плачет,отказывается принимать пищу…

Я снова остановилась. Эк меня заносит! Надо поспокойнее. НоВика поверила всему, ее глаза загорелись.

– Вот везет же людям! – вздохнула она. – А мне вечноголытьба попадается! На пиво денег нету.

– Помогите, – я старательно изображала рыдания, – не дайтепогибнуть влюбленному юноше, подскажите, студенты какого института продавалинапиток.

– Не убивайтесь, – решила утешить меня Вика, – дело простое.Сейчас посмотрю.

Я продолжала тереть платочком сухие глаза. Через пять минутв моих руках оказался листочек с записью «Экономико-психологический колледжсоциальных знаний».

– Вот только адреса не знаю, – смутилась Вика, – зато естьсписок тех, кто торговал, семеро человек их было, все девочки, а адреса нет.

– Найду его мигом, – обрадовалась я, – а списочек не дадите?

– Сейчас отксерю, – пообещала Вика.

Через час я припарковалась возле большого обшарпанногоздания и прочитала вывеску, ну и чудно называются теперь некоторые учебныезаведения.

Внутри помещение оказалось еще более убогим, чем снаружи. Напотолке проступали следы протечек, по стенам змеились трещины, а темно-рыжиепаркетины угрожающе скрипели. Я подошла к двери, на которой было написано:«Учебная часть», заглянула в комнату и спросила у сидевших за столами теток:

– Не подскажете, где можно найти Клюквину, Сергееву,Шершневу или Ламбинас?

– Вам зачем? – бдительно поинтересовалась одна из женщин.

– Разрешите представиться, Дарья Васильева, сотрудник компании«Кока-кола». Эти девочки, а еще Никитина, Ракчина и Соломонина работали у наслетом, мы им недоплатили денег по ошибке, вот, принесла, хочу отдать!

Инспекторши оторвались от бумаг.

– Чего только на свете теперь не случается, – покачалаголовой самая пожилая, – они в одной группе учатся, второй поток, ступайте кдвадцать седьмой аудитории, скоро звонок, там всех и поймаете. Надо же! Деньгирешили отдать!

Я пошла по коридору дальше, разглядывая таблички на дверях.

Когда после звонка из аудитории вышла красивая рыжеволосаядевочка, я ухватила ее за плечо.

– Мне нужны Клюквина, Сергеева, Шершнева, в общем, вседевочки по этому списку.

– А зачем? – лениво спросила рыженькая, катая во рту жвачку.– Ну я Шершнева Светлана.

Я вытащила носовой платочек и начала рассказ. По себе знаю –ничто так не тревожит юную девичью душу, как повесть о глобальной любви. Черездесять минут около меня стояли все действующие лица.

– Может, привезете вашего сына сюда, а он уж сам разберется,в кого влюбился? – предложила Светлана.

– А хотите, – с жаром продолжила брюнеточка поменьше,кажется, Клюквина, – мы сами к вам отправимся?

– Нет-нет, – быстро сказала я, – у той девочки, моей будущейлюбимой невестки, есть отличительная черта.