Испытание Джасинды - М. К. Айдем

тогда я и поняла, что ты для него важнее всего на свете.

— Да. Он действительно любил меня.

— Жизнь порой удивительна, не так ли? Если бы ты не влюбилась в Стефана, то не оказалась бы в Доме Защиты и не смогла бы помочь Лате.

— Знаешь, я не уверена, что сделала все возможное.

— Прекрати, Джасинда. Ты сделала намного больше, чем думаешь. Лата рассказала мне о том дне в саду. Как ты нашла ее плачущей. Я понимаю, что это неправильно с моей стороны, но мне так хотелось свернуть шею королеве Джоанне за ее отношение к жене своего сына.

— Отношение? О чем ты говоришь, Палма? Ведь Джотэм ясно дал понять, что Лата — его избранница.

— Королева Джоанна не верила в это и не собиралась считаться с чьим-то мнением. Она была убеждена, что Джотэм после своего тура в Коалиции оставит эту безумную, по ее мнению, затею.

— Почему безумную?

— Ну, ты ведь понимаешь, что хотя Лата и была из Дома Защиты, но ее семья не имела должного социального статуса. Они были «простолюдинами». По мнению королевы, Лата никогда бы не стала достойной королевского трона.

— Я всегда знала, что у Джоанны были крайне… жесткие… убеждения в том, кого следует пускать в «ее» Дом. В этом я убедилась на собственном опыте. Но я и подумать не могла, что это распространяется и на подданных Дома Защиты.

— О, именно так все и было. И по этой причине Джоанна отказала Лате в поддержке и содействии в обретении статуса принцессы. Она не дала ей дополнительного внимания, которое получали все наследники трона. Королева лишила Лату и обучения, и наставлений.

— Совсем ничего?! — Джасинда была в шоке.

— Ни-че-го. И это действительно беспокоило Лату. Но она, как и все остальные, думала, что пройдет достаточно циклов, прежде чем ей придется столкнуться с королевскими обязанностями. Когда же король с королевой внезапно погибли… Лата была в оцепенении.

— Она никогда этого открыто не показывала.

— Зато однажды призналась мне, что твоя искренняя дружба очень много значила для нее. Что лишь благодаря твоей поддержке она пережила те трудные времена. Особенно она дорожила часами, проведенными с Бареком в твоем доме.

— Да. Это были чудесные времена. Мне было так жаль, когда они закончились. Хотя я и понимала причины этого.

— Но я до сих пор уверена, что это была ее самая большая ошибка. Лате не стоило уступать давлению придворных дам.

— Палма, их опасения можно понять. Мы с Латой провели очень много времени вместе. Все испугались, что королева может расположить Джотэма в пользу Стефана.

— Ну, и что? Можно подумать, Джоанна не делала этого со своими «любимчиками».

— Все верно, но Лата была не такой. Она никогда не играла в такие игры.

— Я знаю и, тем не менее, считаю, что если бы она продолжала навещать тебя, то не нуждалась бы в этих побегах из дворца в одиночку. Я разговаривала с ней, Джасинда, за день до ее смерти, — Палма понизила голос, чтобы никто ее не услышал. — Ее что-то беспокоило, и я не имею в виду повседневные вещи. Я думаю, что это было связано с нашими общими друзьями по Академии. Все они последовали за своими мечтами и получили желаемое. Лата завидовала им. Их путешествиям. Их свободе от регламента и церемоний. Их возможности приходить и уходить в любое угодное им время. Она всегда страдала, что постоянно была окружена большим количеством людей.

— Она сама тебе это сказала?

— Нет, это было скорее на уровне ощущений. Я это чувствовала, находясь рядом с ней. Она утверждала, что вождение помогает ей очистить голову и позволяет быть просто Латой. Не королевой. Не женой. И не матерью.

— Жаль, что я ничего не знала о такой ее внутренней борьбе. Мне тоже было нелегко, но у меня, по крайней мере, была мама, с которой можно было все обсудить.

— Знаешь, я всегда винила себя за то, что не рассказала тебе об этом. Но это была не моя тайна. Думаю, Лата перестала бы тогда со мной откровенничать.

— Она была так молода.

— В двадцать четыре цикла она уже встретила предков. Ты можешь себе это представить, Джасинда? Наши дети теперь старше, чем она была, когда погибла.

* * *

— Джасинда?! — обе женщины резко обернулись.

— Жавьера, — улыбнулась Джасинда и встала, чтобы обнять жену своего племянника. — Я собиралась позвонить тебе сегодня.

— Ну, конечно, — в голосе Жавьеры звучала ирония и легкий скептицизм.

— Правда, правда! — Джасинда рассмеялась. Эту женщину она считала своей племянницей. — Проходи и садись, не стесняйся. Будем очень рады, если ты присоединишься к нам. Ты помнишь мою сестру Палму Метаксас.

— Конечно. Приятно снова видеть тебя, Палма. Как поживает твоя семья? — когда Жавьера села, Джасинда жестом велела официанту принести еще одну чашку кофе.

— Спасибо, все здоровы. Донау и его семья сейчас на флоте, а Тоша с семьей здесь, в Кисурри. А как насчет твоих? Джасинда как раз рассказала мне, что Амина собирается в Монтре. Как это, должно быть, волнующе для тебя.

— Так и есть.

— Похоже, в последнее время у тебя было слишком много волнений. И с прибытием Чемберленов, и с преждевременными родами королевы, и с союзом Виктории и Лукаса. А у тебя есть какие-нибудь фотографии? — резко перевела тему Джасинда, вопросительно глядя на Жавьеру.

— Да, ты, несомненно, права, переживаний было немало, — слегка напряглась Жавьера, — но боюсь, что не смогу показать вам никаких дополнительных снимков, которые королева официально еще не выпустила.

— О, Жавьера, я совсем не это имела в виду, — Джасинда накрыла ее руку своей ладонью. — Я бы никогда не попросила тебя об этом! Я помню, как еще при жизни Стефана меня раздражало, когда ко мне обращались за неопубликованной информацией. Я имела в виду, что слышала о вашем присутствии на союзе Лукаса и Тори и хотела бы посмотреть фото вашей семьи. Последней вашей фотографии, имеющейся у меня, уже три цикла.

— О, Джасинда, — взгляд Жавьеры стал извиняющимся. — Прости, я должна была догадаться. Просто с тех пор, как родилась принцесса Сабах, все просто сошли с ума. Было так много запросов… — она тут же вытащила свой личный комм, отыскала в нем альбом и передала его Джасинде.

— О, как же я тебя понимаю, но мне следовало быть более конкретной, — Джасинда взяла коммуникатор, и они с Палмой, прижавшись друг к другу, стали просматривать снимки. — О боже, какой прекрасный вид! — взгляд Джасинды скользнул по экрану и задержался на Леандере и Жавьере, стоявших бок о