Криптолог - Элиас Халлер

когда он уходит, привязываешься к бутылке, сама того не замечая. Так оно и идет, одно к другому… Промах к промаху – на работе и в личной жизни. Пытаешься если не поправить, то хотя бы заретушировать, и в результате все глубже погружаешься в водоворот лжи. И долгов.

Теперь Арне еще больше захотелось помочь ей. Из опыта он знал, что психические расстройства такой степени тяжести неизлечимы. По крайней мере, он не мог припомнить ни одного случая выздоровления за двадцать пять лет службы. Хотя встречал немало людей в подобных ситуациях.

– Мне жаль, фрау Луппа, но коллеги проверили вашу информацию. У вас нет ни мужа, ни ребенка.

– Потому что муж сбежал, а ребенка у меня украли.

Арне покачал головой:

– Ваш опекун знает, что вы здесь?

– Ему незачем это знать. Я хочу вернуть дочь. Где моя Констанца?

– Нет никакой Констанцы Луппа, поймите наконец. У вас никогда не было ребенка.

Она постучала по фотографии:

– А это кто?

Арне пожал плечами.

– У вас есть другие ее снимки, где Констанца старше?

Женщина всхлипнула и покачала головой:

– Этот – единственная память о ней.

– Послушайте, фрау Луппа, я не могу вам помочь. Ребенок, о котором вы слышали по радио, действительно пропал. Но она не ваша дочь.

– Вы допускаете ошибку. Помогите мне, комиссар…

Арне встал, чтобы проводить ее к двери. Манди Луппа ушла, оставив после себя трудноопределимое смешанное чувство и меланхолическую мелодию, которая теперь звучала в голове Штиллера.

Глава 19

Предыстория

В саду одной из дрезденских вилл неподалеку от Эльбы щебетали птицы. Из открытого окна доносилась фортепианная музыка. Всего несколько неточных тонов, в остальном же пианист выглядел вполне достойно.

– Из тебя выйдет большой музыкант, Кристиан, – солгал сорокавосьмилетний хозяин виллы.

Сам известный пианист, он имел все основания судить, есть у человека исполнительский талант или нет. И давал уроки только ради того, чтобы сделать приятное родителям юноши, притом, конечно, получая за это хорошие деньги.

– Может, я стану дирижером оркестра, – отвечал Кристиан. – И сочиню несколько собственных вещей, как вы.

– Этот путь тоже тебе открыт.

Последняя фраза прозвучала не столь уверенно, скорее вымученно. Возможно, пианист задумался о собственной участи. Он страдал редкой неизлечимой болезнью.

– Передавай привет родителям, – напутствовал маэстро восемнадцатилетнего ученика в прихожей.

И Кристиан, конечно, обещал это сделать.

Потом тяжелая входная дверь захлопнулась, и пианист вздохнул с облегчением. Он стал почти отшельником после безвременной смерти жены. Шторы на окнах оставались задернутыми весь день, отчего интерьеры дома казались еще более мрачными.

Он редко появлялся на людях, в основном когда нужно было дать концерт. Но и в этих случаях выходил на сцену лишь ради того, чтобы представить публике ту или иную свою вещь, после чего, не задерживаясь и ничего не давая на бис, быстро откланивался и спешил прочь. Рукопожатия и светские беседы пианист ненавидел больше всего.

– Всё в порядке? – спросил его сын, который вышел из своей комнаты, как видно почувствовав тревогу отца.

– Все хорошо, мой мальчик. Если б еще этот Кристиан не трепал мои последние нервы! Хотя что я такое говорю… Кристиан – отличный парень, только не такой, как я.

Никто не был таким, как он. Даже сын, чьи музыкальные способности были еще скромней, чем у Кристиана.

– Может, помузицируем вместе, папа?

– Разве тебе не нужно в школу?

– Сейчас каникулы.

– Ах да… Нет, мне нужно заниматься.

С этими словами пианист исчез в музыкальной комнате, хлопнув раздвижной дверью, а мальчик, как это часто бывало, почувствовал себя брошенным.

Он стоял в коридоре и слушал спотыкающиеся фортепианные пассажи. С каждым днем пальцы отца слушались его все меньше. И все эта непонятная болезнь, от которой нет лекарства… Это она раньше времени превратила отца в отчаявшегося изможденного старика.

Мальчик прислонил лоб к закрытой двери, как вдруг из его комнаты раздался истошный вопль, а потом топот.

– Чертов сопляк!

В ужасе мальчик подумал было, что его золотистый хомячок убежал из клетки и напугал Катарину, новую жену отца. Но Вурсти как ни в чем не бывало сидел на своем месте. Секунду спустя Катарина уже сбегала по лестнице. Ярость в ее глазах повергла тринадцатилетнего пасынка в ужас.

– Маленький ублюдок, – прошипела она.

Не успел мальчик сообразить, что к чему, как раздвижная дверь перед ним распахнулась, и недовольный отец вышел в коридор.

– Что за шум?

– Шум? – эхом отозвалась Катарина и поднесла к носу отца пару детских трусов. – Вот что я нашла в кровати твоего сына. Это Дианины, мы их обыскались.

– Что значит, Дианины? – не понял отец.

– Это нижнее белье моей дочери. Оно пропало несколько недель тому назад, и теперь я знаю, куда делось. – Ярко-красный ноготь метнулся вперед, как окровавленный наконечник стрелы. – Это он украл, чтобы возбудиться. Чертов сопляк…

– Ты с ума сошел?! – рявкнул отец на сына.

– Я…

Остаток фразы застрял у него в горле, потому что мальчик и в самом деле не понимал, в чем его обвиняют.

– Я уже не раз говорила, что с парнем что-то не так. На днях он разбил хрустальную вазу, которую ты получил за победу в конкурсе. А потом за завтраком добавил столовую ложку соли в тарелку Дианы.

– Это не я!

Но отец уже поверил Катарине, которая была моложе его на четырнадцать лет.

– Кто знает, что он выкинет в следующий раз… Он ведь терпеть меня не может. Отравит – и глазом не моргнет.

По правде сказать, такая мысль уже приходила мальчику в голову. Уж очень все изменилось в доме с тех пор, как в нем поселилась новая жена отца с маленькой дочерью.

Впервые отец увидел Катарину в Берлине на ее первом выступлении в качестве сольной певицы, сразу после окончания учебы. И был очарован ее голосом. Спустя несколько лет они снова встретились – случайно.

– Папа, я…

Пощечина словно выбила его из этой реальности в другую.

– Исчезни, – только и сказал отец, с грустью глядя на розовые трусы, которые Катарина продолжала держать как неопровержимое вещественное доказательство испорченности пасынка.

В слезах мальчик поднялся к себе и перед тем, как закрыть дверь комнаты, увидел под лестницей ухмыляющуюся Диану.

Часть II

Глава 20

Понедельник, 7:15

Вопреки ожиданиям Арне, чуть ли не весь комиссариат в понедельник вышел поздравлять его с возвращением на работу. Даже Натан Шустер, который раньше маячил где-то в задних рядах, а теперь стал заместителем шефа, встал рядом с дымящейся чашкой кофе в руке и дружески толкнул Штиллера локтем.

– Я слышал,