Когда уходит Осень - Эми С. Фостер

Стелла внимательно вгляделась в аккуратный и изящный почерк бабушки. Рядом с указаниями расположились карандашные рисунки бутылок самых разных форм. Стелла мысленно пробежалась по реестру того, что было в наличии: да, у нее есть прекрасная бутылка, в точности такая же, как и на рисунке бабушки Перл, который она пометила жирной звездочкой. Можно приниматься за дело.

Тридцать с лишним лет назад Стелла своими глазами видела, как ее бабушка поймала молнию. Это было в местечке под названием Лук Пасс, высоко в голубых горных лугах Кентукки, где проживала их семья, когда она была маленькая. С юного возраста Стеллу готовили к тому, что она унаследует занятие бабушки Перл. Это не было связано с ее генетическим складом, наследственностью или некими врожденными свойствами, физическими атрибутами: родилась знахарка, и она была названа таковой через несколько часов после появления на свет. Это определялось по выражению глаз малютки, по тому спокойствию, с которым она брала материнскую грудь, по окружающему ее ореолу энергии — стоило положить ей на голову ладонь, сразу ощущаюсь легкое покалывание. Так и определили, что Стелла именно такой ребенок, что она должна унаследовать занятие бабушки Перл.

Оглядываясь назад, в прошлое, Стелла видела, в какой нищете жила ее семья. Они были бедны не той благородной бедностью, которую показывают по телевизору или описывают в дешевых книжках, нет, они были бедны по-настоящему. Отец Стеллы был шахтер, добывал уголь, жена родила ему несколько шумных дочерей и двух сыновей, еще не подросших, чтобы спускаться с ним в забой — в это темное и прожорливое чрево угольной шахты, поглотившее немало мужей и отцов в других семьях. И мать Стеллы изворачивалась, как могла, на одну зарплату. Она заставляла мальчиков ходить в школу, чтоб они выучились и нашли себе занятие получше. Она всей душой презирала шахтерский труд и ненавидела шахту, считая ее воплощением самого дьявола.

Тем не менее в семействе Дарлинг не обращали внимания на такие мелочи, как нужда, это было не в их стиле. И Стелла понимала, что это вовсе не потому, что они были лучше других или ближе к Богу, просто иного мира они не знали, им было не с чем сравнивать.

Они были невежественны и чисты в своей простоте. Все силы они отдавали напряженному и тяжкому труду: надо было содержать разрастающуюся семью, им было не до того, чтобы интересоваться тем, что происходит в большом мире, лежащем за пределами глухого городишка, на улицах которого росли сосны. Стелла оказалась в ситуации, когда ей было совсем нечего делать и она целыми днями сидела и смотрела, как, громыхая, плывут мимо грозовые тучи, или слушала, как шумит в деревьях ветер. Она была признательна за этот выпавший на ее долю досуг и понятия не имела, что такое скука.

Школу Стелла посещала редко, она была второй по старшинству девочкой в семье, и в ее обязанности входила починка обуви. Школа для нее была роскошью: два раза в неделю побывает на занятиях — и то слава богу. У мальчиков, разумеется, уроки были каждый день, и в дождь, и в холод. Стелла понимала, что мама хочет для них иной судьбы. Но она продолжала учиться, более того, ей это нравилось. Довольно рано Стелла поняла, что, если б она не родилась в горах, если была бы дочерью банкира или даже лавочника, все для нее было бы по-другому, перед ней открылось бы много дорог.

Стелла также поняла, что ее ждет, если она, унаследовав дар бабушки Перл, пойдет по ее стопам. В бедной общине жителей гор знахарка — это не просто экстравагантная чудачка. Наличие знахарки диктовалось жизненной необходимостью. Не всякий житель Лук Пасса мог позволить себе настоящего врача — в общем-то, таких было большинство. Но если б даже у них были деньги, гонять вверх и вниз к больным по разбитым горным дорогам, на ремонт которых доллары налогоплательщиков просто не доходили, — дело ненадежное и рискованное. Вот поэтому такие женщины, как Перл, брали на себя труд быть знахарками, духовными и телесными целительницами, которые умели излечивать и сломанные кости, и разбитые сердца. Дня не проходило, чтобы Перл не сидела у страждущего или не готовила снадобье на будущее. Стелла смотрела на нее с восторженным обожанием, восхищаясь быстротой и ловкостью ее рук, почти фотографической памятью и мелодичным голосом, гибким и богатым, который умел меняться в зависимости от серьезности ситуации. Стелла наблюдала и училась, зная, что настанет день — и люди придут за помощью уже к ней самой.

Когда бабушка Перл поймала молнию, Стелле было только двенадцать лет. Зима еще не кончилась, но в горах было необычно тепло, воздух был тяжел, и дышать было довольно трудно. Предыдущий день Перл что-то старательно записывала в своей книге, время от времени задумываясь, словно подбирала нужное слово. Стелла сидела на крыльце, смотрела на хмурое, затянутое тучами небо и ждала, когда проснется ее маленькая сестренка.

— Ты ничего не слышишь? — спросила Перл через открытую дверь.

— Нет, бабушка, сейчас так жарко, что даже птиц не слышно.

— А сейчас?

Стелла повернулась и посмотрела на бабушку, но увидела только ее двигающийся в неторопливом ритме локоть.

— Нет. А ты кого-то ждешь?

— Может быть, — ответила Перл.

Стелла закрыла глаза и прислушалась, навострив ушки в сторону грязной тропки, ведущей к их маленькому домишке. И действительно, скоро она услышала звук приближающихся шагов. И вот через несколько секунд из-за поворота среди сосен показалась гостья, которую ждала бабушка Перл. Стелла удивленно вскинула голову.

Молодая женщина, одетая в явно покупное светло-розовое платье и мягкую соломенную шляпку, поля которой отбрасывали тень на ее глаза и защищали от горной измороси, была ей совсем незнакома. Когда она подошла ближе, Стелла увидела, что, несмотря на пышный наряд, взгляд из-под шляпки был робок и застенчив. Щеки женщины раскраснелись то ли от быстрой ходьбы, то ли от свежего воздуха.

Гостья остановилась прямо перед Стеллой.

— Здравствуйте. Я ищу женщину, которую зовут Перл Дарлинг. Она здесь живет? — несмело проговорила она вполголоса.

— Вы что, пешком сюда добирались? — спросила Стелла.

— О нет, большую часть пути ехала на машине, но потом… дорога кончилась, и…

— Просто у вас туфельки не очень подходящие для ходьбы.

— Вы меня простите, пожалуйста, но я умираю от жажды. И будьте добры, скажите наконец, здесь живет Перл Дарлинг?

Молодая женщина действительно выглядела неважно, и Стелла почувствовала угрызения совести за свое негостеприимство. Но только она собралась позвать бабушку, как в дверях появилась сама Перл. Вообще-то, когда ей хотелось, бабушка могла быть сварливой и даже злой, а с городскими так и вовсе не церемонилась. Правда, дело зависело от того, кто послал к ней человека, и еще от того, приняли ли его горы. Горы прекрасно разбирались в том, каков человек по сути, благоволя сильным и отвергая тех, кто недостаточно стоек. Незнакомка побледнела, ожидая суда старухи.

— Хмм, а кто вас послал ко мне? — спросила Перл.

— Марж Пеннибейкер. — Губы городской женщины растянулись в нерешительной улыбке. — Она еще предупредила, что вы бываете злая, как хорек, и надо обязательно назвать ее имя.