Между нами молния - Даша Юлина

мне показалось однажды. А бессменные атрибуты кольца и браслеты, честно сказать, поднимают мои фантазии на новый уровень.

- Нравлюсь?

- Ты серьезно?

- Ты смотришь, не моргая больше минуты, слышала о законе притяжения?

- О том, что мужику прилетело яблоко в темечко?

Руслан улыбается и щелкает пальцами перед моим носом.

- Существует теория, если при общении, человек дольше минуты оценивает твой внешний вид, то он, желает тебя раздеть.

- Господи, ты фонтан тупых высказываний!

Парень мельком осматривается по сторонам и притягивает меня за запястье. Я дышу ему в подбородок.

- Я уже придумал десяток версий того, как буду изучать тебя в постели.

Мои вены самостоятельно вскрываются под кожей, и я откидываю голову, чтобы видеть того, кто так нагло флиртует со мной. Напускной джентльмен, вдруг стал последним развратником на планете.

- Что? – спрашивает он, пока я, придумываю, как вести себя в такой ситуации. И чем чаще он повторяет вопрос, тем ближе его губы к моим губам. На финальном «что?», я ощущаю щекотание. Фраза сама собой складывается на кончике языка в ясную формулировку:

- Даже не мечтай Минагаров.

- Как пожелаешь, - совершенно безропотно соглашается он. – Но просмотр ужастика в моей компании это приказ.

- Ладно, а пледом поделишься? – я отпускаю бабочек в животе на волю.

- Поступим как на Новый год. Хорошие девочки получают все, а плохие? Плохие еще больше.

Боже мой, спаси мое отчаянно жаждущее секса с Русланом, сердце. Интересное стечение обстоятельств, но рядом с ним, я совсем не размышляю о Марате. Жаль, что одно лето не в силах полностью вынуть меня из клетки собственных «но» и дать расправить крылья.

- Хочу газировку. Этого заслуживает любая девочка.

- Никуда не исчезай, плакса. И кстати, сегодня, я хочу узнать о тебе больше. Скажи, да?

- Как круто, что это не предложение руки и сердца. Поэтому, да!

Он выставляет большой палец и, снеся парочку девчонок, удаляется за вредной газировкой, что найдется на террасе административного здания. Я же, устраиваюсь во втором ряду и кутаюсь в одеяло. Перед самым началом фильма, разгневанный Руслан, возвращается с двумя алюминиевыми банками и произносит:

- Поможешь найти Домина?

- Ты его нянька?

- В общем-то,…всё сложнее. А где Маша? Ты ее видела?

- Маша? Я не понимаю.

- Бл*ть, только бы он не надумал поступить с ней так!

- Эй, ты о чем?

Руслан протягивает руку, и я встаю. Похоже, фильм отменяется.

- Она в беде?

- Пока, не знаю. Давай-ка поднажмем.

Мы выскальзываем под крики актрисы на экране, и я покрываюсь проворными мурашками. Не нравится мне, что происходит. Очень не нравится.

Глава 10. Руслан

Вопли тупой блондинки из фильма восьмидесятых, уже случаются, где-то далеко за чередой домишек, которые нам с Майей приходится обогнуть в поисках моего конченого друга. Звездное зарево на небосклоне, трепещет в ожидании наших взглядов, но я тяну Миронову за собой, и она вымученно передвигает ногами, а могла бы сидеть на заднице и смотреть шедевр Стивена Кинга с банкой газировки.

- Минагаров, тормози! Мне надоело идти за тобой, как верблюд в караване.

- Тише, - я присаживаюсь и вслушиваюсь в окружающие шорохи. – Из беседки или вон за тем домиком?

- Что?

- Определенно домик!

Лишь подобравшись ближе, мы оба цепенеем от увиденной живописи маслом: Федька со спущенными штанами, нависает над Машей. Она в какой-то неземной прострации и издает едва понятные мычания.

- Твою мать! – я сдираю друга с девчонки и, не смотря в его рассеянные глаза, бью под дых. Он скрючивается и моя нога, выжимает кровь из его носа, прямо на поблескивающую в лунном свете траву. Майя соображает реактивно и поднимает подругу с земли.

- Все в порядке? Он не успел? – различаю ее вопрос, адресованный плачущей девчонке за своей спиной, и снова возвращаюсь к Домину, что ухмыляясь, проверяет на прочность передний зуб, расшатывая тот пальцем. Я помогаю ему с тем, что выбиваю боковой резец и, прихватив за липкую футболку, спрашиваю:

- Тебе совсем крышу снесло?

- Я восполняю то, чего не могу получить. Тебе ли не знать, братишка. В городе, ты не задавал мне таких вопросов и мы тр@хали ту, что понравится, без ее разрешения и светских бесед!

Майя обеспокоенно косится на меня и по-прежнему поглаживает рыдающую Машку на своей груди. Я оборачиваюсь обратно к другу и, не размыкая губ, цежу достаточно четко:

- Мы не в Сочи и не исчезнем, как хреновы иллюзионисты! Если не придержись член при себе, я привяжу к нему веревку и буду водить за собой по пятам. Уяснил?

- Руслан нарядился в телку. – Усмешка выплевывается из его рта с кровавой слюной мне в лицо. Под ложечкой зудит, и я вырубаю друга, будто выпускаю весь скопившийся на него гнев, что разом загорелся у меня над головой. Я Аид (да, я обожаю мифологию), черт подери! И я отправил друга в путь по пустыне сознания!

Когда я разворачиваюсь на триста шестьдесят градусов, Майя уже иначе воспринимает мою улыбку. Она не моргает, и даже не дышит. Всё ее превратившееся в камень тело, рассыпается короткими вздрагиваниями, как хрустальная статуя. Одно дуновение ветра или мой шаг навстречу и она взорвется на миллион осколков.

- Майя, пожалуйста…

- Проводи Машу до нашего домика, мне нужно к брату.

Девчонка прилетает в мои объятия и сладко-горько стонет. Я обхватываю ее и взглядом «догоняю» Миронову, что мастерски пропадает в ночной симфонии звуков.

- Я не хочу к девочкам. Умоляю.

Я вздыхаю и отрываю Машу от твердой поверхности. Теплые и мягкие руки, ошейником смыкаются на шее, заставляя меня чувствовать себя неуютно. Что ж, идем туда, где будет комфортно нам обоим.

***

Перемещение от отдаленных жилищ до моего, занимает семь минут. Я вхожу в дверь, и парни расплываются в переполняющих эмоциях. Я намекаю им, чтоб прикусили языки. Аккуратно усадив Машу на свою кровать, я задергиваю шторку, что отделяет нас от любопытных и пошлых комментариев других жильцов, а потом вытаскиваю из-под кровати сумку и достаю рубашку без рукавов.

- Переоденься, а я пока…я пока, покурю на улице и поговорю с парнями.

- Хорошо. – Пискляво бубнит мелкая.

Три секунды и я на крохотной террасе. За мной выходят двое клоунов в пижамах с изображением королей тяжелого рока. Они братья, так что