Рабыня Господа Бога - Илья Те

Черный круг, алый круг, розовый круг и, наконец, яркий, обжигающе желтый, — последовательно сменяли друг друга от центра к краям завораживающей сцены этого космического спектакля. Широкий обод кровавого света, истончающийся как нимб вокруг головы святого, окружал эти последовательные разноцветные кольца, и, наконец, розовый туман, облака льдинок и космической пыли, метущиеся выше уровня стратосферы, завершали всю фантастическую фантасмагорию! Одинокие снопы лучей, протянувшихся под разными углами, пронзающие небеса как хрустальные пики, танцевали вокруг этого чуда.

Катрина ахала и качала головой, почти позабыв обо всех своих проблемах и бедах. То, что она видела сейчас, невозможно было сравнить ни с чем. А шимпанзе улыбался — как истинного художника его всегда забавлял тот восторг, который вызывали в глазах поклонников и поклонниц его удивительные игрушки.

— Конус тени, отбрасываемый Чаканом на Бавей, точно соответствует расстоянию до Бавея, — продолжил он, как ни в чем ни бывало. — В результате ежедневно каждый житель Белой планеты может наблюдать то, что вы видите сейчас — завораживающий вид затмения Альмагеста. То же самое повторяется и на Чакане. Каждый его обитатель раз в сутки видит полное затмение Фароса. В процессе затмения звезда и закрывающая ее планета проходят несколько фаз. Поэтому практически весь световой день Бавея — это постепенное затмение Альмагеста Чаканом. А весь световой день Чакана — это постепенно затмение Фароса Бавеем.

Эливинер снова что-то произнес на непонятном языке, и лектика взмыла вверх.

— Если вы знакомились со схемой моего кластера, выложенной в Сети, — продолжал он, — то должны понимать: официальная структура кластера Буцефал существенно отличается от реальной. Мои архитекторы специально выложили в СИНК ошибочные проекты, ибо хотя мои звезды, планеты и кольца в целом совпадают с запроектированными по числу и размерам, их взаимное расположение, а также химический состав существенно отличаются!

— Моя система, — продолжал демиург, — навеяна пафосом романтических произведений древности. Кластер Буцефал напоминает корону или же драгоценное украшение, созданное искусным, старательным ювелиром. Преобладающими цветами моей частной вселенной являются желтый, а точнее золотой. Золотом отливают оба военных сателлита, и золотистым металлом покрыты все три гигантские планеты-кольца. Свет моих звезд — также желтый, как и положено для нормальной звезды солнечного класса. И только планеты вырываются из этой цветовой гаммы. А теперь посмотрите. Сверху кластер Буцефал похож на скифскую пектораль или же на варварскую корону. Взгляните, его окружают три кольца, но с разным плетением, вязью и как бы отлитых из золота. Внутри колец помещены два огромных желтых бриллианта — это звезды моей системы, сияющие нетленным светом и освещающие все вокруг. И, наконец, еще ближе к центру, сразу за двумя бриллиантами, в мое громадное украшение вделаны два небольших самоцвета или же две жемчужины — черная и белая, это две планеты, черный Чакан и белый Бавей.

Катрина кивала.

За время этой лекции они постепенно удалились от пугающей льдистой глыбы Бавея, а также сияющей в космосе звездной пары Фароса и Альмагеста, и вскоре добрались до следующего пункта экскурсии. Пунктом этим оказалось первое кольцо Буцефала, опоясывающее две планеты и обе звезды гигантским золотым поясом. Насколько Катрина помнила из почерпнутой перед визитом информации из Сети, кольцо называлось Граник.

При приближении к Гранику впечатление о кластере Буцефал как о созданной ювелирами драгоценности еще более усилилось.

Как и остальные три кольца, Граник отливал в космической пустоте золотистыми металлическими переливами. Однако это было верно только для внешней части кольца. Когда флаер перелетел через край Граника и продолжил свой путь над его внутренней поверхностью, вид существенно изменился. По-прежнему границы космической ленты отливали желтым — то вздымались ввысь металлические стены-горы, боковые ограничители кольца, по самой скромной прикидке высотой в тысячи километров. Однако само кольцо стало похоже на гигантский золотой браслет, разделенный на ровные звенья, в каждый из которых твердой рукою мастера вставили блистающий самоцвет. Преобладающим окрасом таких вставок являлся смешанный зеленый, похожий на поверхность полированного малахита или змеевика, и Катрина поняла: то был не камень — под ней простирались гигантские поля и леса.

Эливинер подтвердил этот вывод. Внутренняя поверхность кольца Граник, обращенная к двум солнцам системы и, таким образом, освещенная ими, делилась на многочисленные секции-звенья. Всего секций было двадцать семь — как объяснил Эливинер, по числу геологических периодов, которые, согласно его личным представлениям, соответствовали последовательным этапам развития живых организмов на Древней Земле. То есть кольцо представляло собой подобие гигантского палеонтологического музея или фантастического природного заповедника. Каждую секцию Граника закрывал прямоугольный стеклянный купол высотой тысяча километров, и соответственно каждая секция имела свой особенный состав атмосферы и свою индивидуальную биологическую среду. В большинстве секций, за некоторым исключением, господствовала растительность или бушующие полноводные океаны с морскими впадинами или же подводными поднятиями дна. Именно они, просторы лесов и вод, покрытые на космической высоте мощной прозрачной оболочкой, и заставляли поверхности «секций» блистать как грани полированных драгоценных камней.

Первая секция, как объяснил Эливинер, была посвящена биосфере архея — первого геологического эона Древней Земли. В то далекое время, занимавшее почти два миллиарда лет по абсолютной шкале, древняя прародина человечества была безжизненна и пуста, окутана ядовитой для живых существ атмосферой, лишённой кислорода. Повсюду гремели вулканические извержения, сверкали молнии, что и повторялось под стеклянным покрытием в секции «Архей» гигантской системой кондиционирования и имитаторами геологической активности. Жёсткое ультрафиолетовое излучение, испускаемое размещенными в толще покрывающего секцию прозрачного материала, пронизывало атмосферу Архея смертоносными почти для всего живого лучами. Когда-то, как сообщил Эливинер, под влиянием этих губительных явлений, из окутывавшей Древнюю Землю смеси паров сероводорода, аммиака и угарного газа, вырвавшихся из жерл огнедышащих вулканов, в те далекие времена начали синтезироваться первые органические соединения и возникли уникальные свойства, необходимые для будущей жизни. И сейчас, за бортом космомобиля, перед Катриной развернуло свои просторы настоящее «царство мертвых», по странной иронии судьбы являвшееся фундаментом будущего «царства живых». Помимо специфических бактерий, точно повторяющих прародителей земной биосферы, в границах секции «Архей» повторялся и рельеф прародины человечества в ту доисторическую эпоху, состоящий из крутых скал, вулканических хребтов и многочисленных метеоритных кратеров, почти точно повторяющих размеры и положение кратеров на доисторической Древней Земле. Из-за практически непрерывных землетрясений рельеф этот был сильно сглажен и сложен из монотонного темно-серого вещества, покрытого сверху толстым слоем пористого реголита. Сутки здесь длились всего шесть часов, а ландшафты неприветливой, суровой и холодной пустыни с черным небом (вследствие очень разреженной атмосферы) простирались повсюду, насколько хватало глаз…