Очарованная призраками - Лора Себастьян

этого не знала). – Разве в Альбионе нет воды?

– Есть, конечно, – отрезала я и сама подивилась своей резкости.

 Он ведь был прав. Сердце мое колотилось как бешеное, и дышала я часто. Я не могла сосредоточиться и удержать себя в руках.

– В Альбионе есть и вода, и деревья, и горы, и все то, что есть и здесь, у вас. И мы не просто так заполняем тишину. Это просто вежливость, и тебе стоило бы ей поучиться.

 Я пожалела о своих словах в ту же секунду, как их произнесла, но даже если Ланселот и оскорбился, то не показал этого. Он покачал головой и раздражающе усмехнулся.

– Здесь ты не утонешь, если боишься именно этого, – сообщил он наконец. – Даже если плавать не умеешь. Вода выплюнет тебя обратно на берег. Я уже видел такое, когда дети заплывали слишком далеко.

– Я не боюсь здесь утонуть, – произнесла я, но в детали вдаваться не стала. Да он этого, кажется, и не ждал.

 На мгновение мне показалось, что он начнет расспрашивать меня дальше, но Ланселот просто кивнул.

– Скучаешь по нему? По Альбиону?

 За всю ту неделю, которую мы друг друга знали, он не задавал мне вопросов. По крайней мере, таких искренних. До того момента я не осознавала: он всегда спрашивал только о том, ответ на что уже знал.

– Полагаю, в каком-то смысле, – ответила я, чуть подумав. – Но я никогда не находила там себе места. Альбион… там я словно носила туфли, которые были мне не по размеру. Выглядели они хорошо, но врезались в пальцы, натирали пятки, и с каждым днем боль становилась все сильнее. Другим людям они пришлись по размеру. Мне – нет.

 Признание это походило на капитуляцию: я словно подарила Ланселоту нож, которым он сможет меня ударить.

– А здесь ты этого не чувствуешь? – спросил он.

– Нет, – честно сказала я. – Я здесь всего неделю, но чувствую себя как дома. В Альбионе такого не было.

 На мгновение мне показалось, что мы пришли к какому-то пониманию. Нашли общий язык, как и со всеми остальными – но не с ним. Он долго смотрел на меня, словно вглядывался в самую мою душу.

 А потом рассмеялся, и смех его был жестоким и достаточно острым, чтобы оставить глубокие раны. Пробрать меня до костей.

– Тебе здесь не место, – сообщил он. – Это не твой дом. Ты всего лишь проезжающий мимо гость. Однажды ты вернешься домой с кучей потрясающих историй за пазухой. И мы не будем по тебе скучать.

 Я уставилась на него, сражаясь с готовыми пролиться слезами.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – процедила я.

– Разве нет? – Он приподнял брови. – Тогда скажи, в чем же я ошибся, Шалот.

 Но я не могла. Ведь какая-то часть меня – довольно большая часть – подозревала, что Ланселот прав. Потому слова его и были такими болезненными.

– Пошли, – произнес он со вздохом. – Не то опоздаем к обеду.

 Настала моя очередь смеяться, и я быстро провела рукой под глазами, чтобы поймать все невылившиеся слезы.

– Никуда я с тобой не пойду. – Даже в моих собственных ушах голос мой звучал так, словно принадлежал капризному ребенку.

– Так что же, останешься здесь одна?

– Я возвращаюсь в свой домик, – сказала я, понадеявшись, что звучу куда более уверенно.

– И как же ты туда дойдешь?

 Я отвернулась от него и пошла в том направлении, откуда мы пришли… но как только я сделала шаг, то поняла: все вокруг выглядит незнакомо. Это меня не остановило: лучше уж я буду блуждать по лесу, чем проведу еще хоть минуту в обществе Ланселота.

– Куда это ты? – закричал он, но я его проигнорировала и зашла в подлесок, из которого мы, кажется, и вышли.

 Я услышала топот его ног, и вскоре Ланселот догнал меня.

– Ты не в ту сторону идешь, – удивленно произнес он.

– Да? Что ж, из этого получится отличная история.

– Только если ты проживешь достаточно, чтобы поведать ее людям, – заметил он. – Через пару километров отсюда – зыбучие пески. И довольно сложно заметить, где заканчивается твердая земля и начинается песок, но раз удача на твоей стороне…

 Я резко остановилась.

– Звучит до глупейшего опасно. С чего бы зыбучим пескам быть там, где ходят люди?

 Ланселот удивился моему вопросу.

– Они для фейри зыбучих песков, – сообщил он так, словно это было само собой разумеющимся.

 Я вперила в него взгляд, а потом закрыла рот и распрямила плечи.

– Нет никаких фейри зыбучих песков.

 Он ухмыльнулся.

– О, посмотри-ка, а ты учишься! – Он схватил меня за локоть и развернул куда-то вправо. – Но если ты в самом деле вознамерилась устроить сцену и красиво уйти, тебе туда. Можешь, конечно, по пути свалиться в реку или со скалы, но если справишься, то уткнешься прямехонько в свой домик.

 Я с силой сжала зубы.

– Полагаю, моя неудача позабавит тебя.

– Смотря какая неудача, – ответил он. – Но я сомневаюсь, что Моргане понравится, если ты погибнешь под моим присмотром. Так что я не позволю этому случиться.

 Ланселот пошел вперед, и я осторожно последовала за ним.

– Ты боишься Морга-ану, – озадаченно протянула я.

 Он одарил меня недовольным взглядом, но я знала, что попала в точку.

– Я не боюсь никого и ничего! – рявкнул Ланселот.

 Я рассмеялась.

– Я слышу, как колотится твое сердце. И дыхание участилось тоже. – Я попыталась повторить его недовольную гримасу.

 Его это не впечатлило.

– С моей стороны это звучит как простой факт. Но в твоих устах… слишком уж странно.

– Я так тебя боялся, – признался мне Ланселот годы спустя. Он прошептал это мне в плечо. Его дыхание опалило кожу, и он прижался к ней губами.

 Мы лежали в моей кровати, и с небес нам светили звезды. Тела обнимали белые простыни, влажные от пота. Я вела пальцами по груди Ланселота, по холмам и долинам его мускулов – я выучила эти ландшафты наизусть. Но стоило ему открыть рот, и я замерла и рассмеялась.

– Да ладно.

Я поднялась, чтобы получше его рассмотреть, но лицо его было открытым, ни капли хитрости. Я никогда не устану видеть его таким: Ланселот позволяет себе расслабиться только в наши томные ночи вместе.

– Правда, – настоял он. – Потому что я знал: ты пришла не одна – ты принесла с собой перемены. И я знал, что однажды останусь позади.

 Он не уточнил, кто оставил бы его позади, но это и не нужно было. Ланселот имел в виду Артура, Гвен и Моргану. Даже в те моменты, которые мы проводили вдвоем, они незримо присутствовали.

– Я сказал, что тебе здесь не место, но на самом