Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье - Том Шиппи

и, разумеется, он может оценить комизм ситуации, в которой Гэндальф стабильно игнорирует социальный код и ведет себя так, как способен вести себя только иностранец, — как будто Бильбо произносит фразы вроде «прошу прощения!» совершенно искренне.

На самом деле, Бильбо можно охарактеризовать одним словом — его часто употребляют по отношению к английскому среднему классу, к которому он принадлежит со всей очевидностью, — «буржуа». Слово это не английское, а французское, и Толкин его не использует — по профессиональным причинам он сожалел о том, что в Средние века в результате нормандского завоевания французский язык оказал сильное влияние на английский, и пытался как мог обратить это воздействие вспять.

Но вполне возможно, что именно это слово приходило ему на ум, в пользу чего говорит пара шуток, понятных знатокам. Позднее, в трилогии «Властелин колец», выясняется, что улица, на которой находится нора Бильбо, называется Бэг-Энд[11] — очень подходящее название для того, кто носит фамилию Бэггинс, но странное для улицы. И при этом очень знакомое. Во времена Толкина (и позднее) под влиянием неизбывного снобизма английского общества, настроенного на французский лад, муниципальные советы взяли моду называть улицы, которые заканчиваются тупиком, cul-de-sac (и следуют этой моде до сих пор). В переводе с французского это буквально означает bag end (дно мешка), хотя сами французы называют тупик impasse, а англичане — dead end. Cul-de-sac — дурацкое выражение, и то, что семья Бэггинсов его не использует, делает ей честь. Кстати, и семье Толкина тоже: дом его тети Джейн Нив располагался на тупиковой улочке, которая тоже гордо именовалась Бэг-Эндом (об этом написано в «Биографии»). Для той части семейства Бэггинсов, которая стремится попасть в высшее общество, попытка офранцузиться и скрыть свое происхождение — это очень плохой знак; они называют себя Саквиль-Бэггинсами, как будто сами они родом из ville (города), а то и villa (виллы) в cul-de-sac(k) (Бэг-Энде). То есть они-то уже настоящие буржуа. А Бильбо еще только движется в этом направлении.

Однако Гэндальф, намереваясь обратить это движение вспять, делает из Бильбо взломщика (burglar). Это еще одно странное слово. Носители английского языка обычно воспринимают суффикс — ar как аналог суффикса — er, обозначающего деятеля: работник (worker) — тот, кто работает (works), а взломщик (burglar) — тот, кто взламывает (burgles). Но это неверное умозаключение, иллюстрирующее два явления, о которых Толкин тоже был прекрасно осведомлен, — обратное словообразование и народную этимологию. На самом деле, слова burglar и bourgeois однокоренные и происходят от древнеанглийского (и, вероятно, древнефранкского) burh, обозначающего «населенный пункт, городок, крепость, огороженную усадьбу». Как указано в Оксфордском словаре, burgulator — это тот, кто взламывает усадьбы, а bourgeois — тот, кто в них живет. Это две стороны одной медали, как Саквили и Бэггинсы. Гэндальф намерен перетянуть Бильбо с одной стороны — снобистской — на другую.

В результате Бильбо отнюдь не утратит своей «английскости» — даже наоборот. В свете того, что на протяжении большей части ХХ века все английское подвергалось критике[12], стоит отметить, как Толкин описывает некоторые природные качества Бильбо, — примерно те же добродетели воспевает и еще один современник Толкина, Джордж Оруэлл, который тоже стремился подчеркнуть свою принадлежность к Англии (его настоящая фамилия — Блэр, но он сменил ее, поскольку она казалась ему чересчур шотландской, тогда как Толкин, зная, что его фамилия имеет немецкие корни, стремился подчеркнуть свою связь с девичьей фамилией матери, происходившей из Вустершира, — Саффилд (см. «Письма», № 165)). Когда Бильбо узнает Гэндальфа и приходит в искренний восторг, автор комментирует: «Вы, вероятно, уже заметили, что мистер Бэггинс был вовсе не так уж прозаичен, как ему хотелось, а также что он был большим любителем цветов». То есть хоббиты, как и другие представители английского среднего класса, к которому этот народец, очевидно, принадлежит, могут пытаться выглядеть буржуазными и скучными, но это им не свойственно от природы. Толкин действительно не имел ничего против англичан среднего класса (он и сам был одним из них) и, в отличие от многих англоязычных писателей своего времени — Лоуренса, Форстера, Вулф, Джойса, — нисколько не чувствовал себя чужим и не ощущал никакой потребности переосмыслить себя как представителя рабочего класса либо неангличанина, находящегося во внутреннем изгнании, или принять еще какую-нибудь модную позу. Это одна из причин, по которым он никогда не благоволил британской интеллигенции (еще одно иностранное слово!), упорно мнящей себя космополитичной.

Таким образом, автор с самого начала подчеркивает принадлежность Бильбо к определенным эпохе, классу и культуре. Он англичанин, относится к среднему классу и живет примерно в Викторианскую или Эдвардианскую эпоху. Хоббиты в целом являются еще более характерными представителями этой группы, чем сам Бильбо, разве что некоторые из них принадлежат к рабочему классу (семейство Скромби), хотя до высшего общества не дотягивает никто, даже Туки и Брендизайки. Но Толкин постоянно подчеркивает их анахронизм по отношению к миру, в котором они живут. По крайней мере на поверхности (эта проблема рассматривается на протяжении всего «Хоббита» и «Властелина колец») они совершенно не вписываются в Средиземье — мир гномов и эльфов, волшебников и драконов, троллей и гоблинов, Беорна, Смога и Горлума.

Сказочный мир

Этот мир придумал не Толкин, но именно он открыл его как источник вдохновения для современного творчества, и в этом одна из главных его заслуг. Тогда, в 1937 году, обитатели сказочного мира были известны англичанам лишь по относительно небольшому количеству произведений, основанных опять-таки на относительно небольшом корпусе классических сказок, собранных братьями Гримм в Германии, Асбьёрнсеном и Мо в Норвегии, Перро во Франции и Джозефом Джейкобсом в Англии, литературных подражаний, таких как сказки Г.-Х. Андерсена в Дании, и литературных сборников вроде «разноцветных» волшебных сказок Эндрю Лэнга, а также многочисленных опирающихся на них викторианских сборников «мифов и легенд». Благодаря им большинство людей с раннего детства знает такие слова, как «гном», «эльф» и «тролль». Например, гномы, которые играют важную роль в «Белоснежке», в чем-то походят на сородичей Торина: они тоже занимаются горнорудным делом и восхищаются богатством. Троллей в Англии знали не так хорошо (само слово «тролль» — скандинавское), но и с ними англичане познакомились благодаря сказке «Тролль и трое козлят», записанной норвежцами Асбьёрнсеном и Мо. Эльфы встречаются в сказке «Сапожник и эльфы», а гоблины — в литературных сказках Джорджа Макдональда. Мало кто из детей не знает этих и других подобных историй.

Однако у традиционных сказок есть как минимум две серьезные проблемы. Во-первых, они существуют отдельно друг от друга. Читатели могут смутно