Зеркало тьмы - Уильям Дитрих

– Например, в английские руки? – вздорно спросил Смит.

– Я говорю об этом культе, планы которого, похоже, идут вразрез с планами всех цивилизованных наций. Хотя мы и предпочли бы не включать вас в состав экспедиции, месье Смит, вопрос здесь гораздо выше соперничества между англичанами и французами – это союз во имя более высокой цели. К тому же Гейдж не оставил нам никакого выбора после того, как затащил вас в этот чертов Пале-Рояль. И теперь, боюсь, вам придется недолго посотрудничать с французским правительством в этой охоте за знаниями. В конце концов, между нами заключен мир.

– Но мой бизнес в Британии!

– По моим данным, вы безработный.

– Но не настолько, чтобы хотеть отправиться в Грецию.

– Мы – ваш новый работодатель.

– А если я откажусь?

– Что ж, тогда нам придется задержать вас как шпиона, пока этот вопрос не будет решен. Но если вы решите сотрудничать с нами, это может положительно сказаться на вашей карьере геолога. Мы знаем, что Королевское общество игнорирует ваши труды…

– Минутку, – вмешался Фултон, – меня, может, и интересуют древние механизмы, но у меня нет ни малейшего интереса ни к этой Тире, ни к Огу!

– Будет, если вы хотите, чтобы французы проявили интерес к вашей вычурной идее паровой лодки, – ответил Наполеон. – Своим «Наутилусом» вы исчерпали все наше терпение, да и бюджет тоже, но если вы поможете нам в этом деле, мы будем готовы вновь рассмотреть эту вашу штуковину.

– О! – только и смог вымолвить Фултон.

– А вы, Кювье, сопроводите этих джентльменов как истинный патриот Франции, чтобы придать этому квартету галльскую логику и целеустремленность. Вы – руководитель и казначей данной экспедиции. Если вы, конечно, не предпочитаете позор, увольнение из института и потерю Министерства образования.

– Первый консул, я желаю лишь вернуть свою честь. Нам, ученым мужам, необходимо заботиться о своей репутации, в отличие от Гейджа. Мне искренне жаль, что я связался с подобной шпаной, но, быть может, все еще можно обратить эту историю во благо.

– А как же я? – спросил я, несколько обиженный тем, что никто не оспорил эпитет вроде «шпаны» в мой адрес.

– По словам мадам Маргариты, состоящей на нашей секретной службе, тот Озирис, которого вы переехали, обещал отвести вас к вашей потерянной возлюбленной Астизе, – сказал Фуше. – Он также хотел отправить вас на Тиру. Значит, эта женщина должна быть там, или, по крайней мере, там вы найдете информацию о том, где ее можно найти. Выполните это задание для Франции, и мы отправим вас к вашей египтянке. Если же вы откажетесь, то возвращайтесь в Соединенные Штаты и объясняйте там, почему все ваши усилия убедить нас отдать им Луизиану потерпели полное фиаско, плюс наша карибская армия скоро займет Новый Орлеан. Вам будет запрещен въезд во Францию, в Америке вас обвинят в унизительном дипломатическом провале, и вам придется найти себе настоящую работу.

Я сглотнул. Перспектива поиска настоящей работы действительно тяготила меня.

– Значит, все, что нам нужно сделать, это отправиться на Тиру, побеседовать с вашим греком и поразнюхать насчет этого древнего оружия?

– Найти это древнее оружие. Или уж хотя бы принести известия о нем, прежде чем османские солдаты, иностранные шпионы, повстанцы, бандиты или сама Ложа египетского обряда наложат на него свои лапы. Считайте это отпуском и передышкой от повседневной рутины, джентльмены. Мальчишеским приключением.

Невыспавшиеся, запыленные, занемевшие и напуганные, мы нехотя согласились. Да и какой у нас был выбор?

– Но как же нам найти это оружие? – спросил Кювье.

Фуше достал небольшой бархатный мешочек.

– До того, как наши войска вытеснили с Ионических островов, один из офицеров приобрел у одной бедствующей аристократки сувенир, кольцо. Она сказала, что кольцо было отлито в конце пятнадцатого века. Покупка стала для офицера приятной неожиданностью, и, по его словам, сама герцогиня была прекрасна и весьма таинственна. Некоторые считают, что кольцо было отлито тамплиерами. Когда я услышал о нем, то решил завладеть им, и думаю, вы поймете почему.

Кольцо было сплющено с одной стороны в виде миниатюрной печати, и мы сразу увидели гравировку на поверхности этой печати: «Тира». Слово располагалось на фоне здания с куполом, часть которого отсутствовала, словно кто-то откусил его, оставив за собой серп луны. На переднем плане располагалось нечто, напоминающее каменный саркофаг с открытой крышкой. В гроб, словно в ванну, ступал мужчина в мантии и средневековом головном приборе. А может быть, он выбирался из гроба наружу?

– Что это означает?

– Никто не знает, – ответил полицейский, – но очевидно, что речь идет об этом острове. Зачем тамплиерам изображать на кольце столь незначительный клочок земли? Ведь Тира едва представляет собой нечто большее, чем горсть вулканического пепла. Думаю, тот греческий патриот, с кем вам предстоит встретиться, сочтет это полезным.

– Может быть, именно здесь находится орудие, – сказал я, изучая реликвию, – и он карабкается туда, чтобы достать его.

В сравнении с медальоном, что я носил в Египте, это кольцо выглядело простовато.

– Тогда и вам предстоит поступить так же. Посмотрите на него с обратной стороны.

Я взглянул на оборотную сторону расплющенного ободка кольца и увидел еще один купол, только этот был в полном порядке, а внутри его значилась буква «А».

– Что это значит?

– Не имеем ни малейшего представления. Расшифровка этого кольца не даст вам заскучать по дороге в Тиру. Господа, скорость превыше всего. Двигайтесь быстро, тихо и без погонь.

– Погонь? – Я терпеть не мог это слово.

Кювье потер свое усталое лицо.

– Ну, по крайней мере, мы сможем изучить вулкан. Может, нам повезет, и он начнет извергаться.

– Да уж, – сухо ответил я, – вот была бы потеха.

– По рукам! – воскликнул Наполеон. – А теперь кто хочет пострелять по моим лебедям?

Наполеон пообещал, что мы сможем выполнить свою миссию за месяц или два. И действительно, Европа пребывала в состоянии мира, летние дороги были почти сухими, и мы добрались от Парижа до Венеции за каких-то две недели, двигаясь сначала на юг Франции, а затем на восток сквозь новую Цизальпинскую республику, созданную Наполеоном после его победы у Маренго. Я не замечал никакой слежки. Конечно, наши враги, если они не сдались, могли весьма точно угадать, куда мы направляемся, особенно с учетом того, что Озирис, Маргарита и Фуше, похоже, лучше понимали, что происходит на самом деле, чем мы. Наша экспедиция, вероятно, была таким же секретом, как неудачная контрацепция к девятому месяцу беременности. С другой стороны, не исключено, что мы сбили Ложу египетского обряда со следа, или Фуше задержал их и вся наша поездка окажется лишь беспечным отпуском.