Русский медведь. Царь - Михаил Ланцов

— Все настолько плохо?

— Более чем. На земле, отошедшей Августу Сильному народа проживает больше, чем на тех, что отошли Петру. При этом они в три раза меньшие по площади. К тому же, новые земли Петра населены не только малым числом поданных, но и весьма бедным. В общем — одна морока.

— Но зачем он их тогда брал? — Удивился король.

— У него не было выбора. Или эти земли, или анклав. А анклав при столь плачевной финансовой ситуации — опасная затея. Он просто не сможет его удержать.

— С этим понятно, — кивнул Людовик. — Давайте вернемся к брачным планам Петра. К какой партии он сам склонится?

— Шведской, — не задумываясь ответил Жан — Батист Кольбер.

— Почему?

— Потому что это приводит Россию к гегемонии на Балтике и контролю Датских проливов. И, как следствие, всей Балтийской торговли. Это особенно ценно и важно в свете увеличение доли царя в голландской Ост — Индской компании. Да и с Данией он дружит. Плюс обширные шведские месторождения железа, в которых так нуждается Петр.

— Нуждается? — Удивился Людовик. — Я слышал, что у него немало железоделательных мануфактур с хорошей выработкой. Куда же ему больше при столь немногочисленном населении?

— Подробности мне не известны, но последние несколько лет он прикладывает огромные усилия к развитию этого направления промышленности. Даже где‑то в землях, отбитых у Крымского ханства, заложил огромную мануфактуру, которая должна производить железо в совершенно чудовищных объемах. Вероятнее всего это выдумки. Но, в любом случае, его интерес к железу очень велик.

— Странно. Далось оно ему, — фыркнул Людовик. — Хорошо. Пусть так. И чем этот выбор грозит нам?

— Ничем плохим. Я бы даже сказал — напротив. Объединив Россию и Швецию личной унией, Петр получит владения в Священной Римской Империи и будет безусловно отмечен Леопольдом. Например, пожалован титулом курфюрста Померании. Это сильно изменит текущий баланс сил в Империи и ослабит Леопольда. Ведь ему придется во внутренних делах Империи считаться с мнением Петра. С одной стороны, это будет усиливать Императора, с другой стороны — давать нам мощный рычаг воздействия на него. Ведь царь очень предсказуем в своей меркантильности и расчетливости. Это от дураков всегда приходится ждать непредсказуемой глупости, с умными людьми в этом плане все намного проще.

— А Балтика? Не повредит ли это нашей торговле?

— Маловероятно. На текущий момент наш объем торговли со странами Балтики ничтожен. Но голландцев такой ход, безусловно усилит.

— А англичан?

— Тут очень большой вопрос, — задумчиво произнес Жан — Батист. — Если бы у Петра не было любовницы шотландки — наверное, единственного человека в мире, которого он любит, то да, я бы склонялся к мнению о его возможном союзе с англичанами. Но…

— Это значит, что он станет нашим союзником против них?

— Скорее всего. Но нужно помнить о том, что у России пока нет флота, если не считать за таковой стаю весьма совершенных шхун каперов, которые по слухам вышли на просторы Балтики. А значит, он никак реально угрожать англичанам не сможет.

— И как скоро Петр построит флот?

— Неизвестно, — пожал плечами Кальбер. — Учитывая военную и политическую обстановку, он остановится на небольшом флоте для нужд Балтики. Но всерьез на него рассчитывать не стоит — царь сильно ограничен в деньгах. Поэтому об эскадре линейных кораблей первого ранга, даже речи быть не может. По крайней мере, в ближайшее время. Конечно, я допускаю, что царь пожелает любой ценой создать большой морской флот и вложит в него все свои средства. В этом случае, лет через десять — пятнадцать, у него что‑нибудь получится. Ну нужно помнить о том, что оборотной стороной такого решения станет совершенное разорение казны. А значит, что Петр никогда не пойдет на такой шаг без острой необходимости.

— Хороший союзник, — усмехнулся Людовик.

— Ваше Величество, — после небольшой паузы произнес Жан — Батист, — а вы знаете, я думаю, что Петр все же сможет помочь нам.

— В самом деле? — С сарказмом и некоторым снисхождением улыбнулся король. — Как же? Его армия мала и не может далеко уходить от своих баз. Боевые припасы на исходе. Флота нет. Казна ничтожна.

— Он очень предприимчив и находчив. Как вам известно, англичане разорвали с голландцами личную унию и утвердили ганноверскую династию. А это значит, их старые противоречия снова в силе. На чьей стороне стоит царь? Голландской. Причем настолько однозначно, что это не вызывает никаких сомнений.

— Ты полагаешь, что Петр попытается учинить англичанам какую‑нибудь гадость, отрабатывая дружбу с голландцами?

— Уверен, — твердо сказал Кольбер. — Только не знаю какую, где и когда.

— Дай Бог, дай Бог, — задумчиво произнес Людовик. — А то мне эта война с Габсбургами совсем не нравится. Кстати, как продвигаются переговоры о закупке у Петра новых образцов оружия?

— Увы, он пока отказывается продавать, мотивируя это тем, что еще не смог полностью вооружить свою армию. Но в будущем, считает, что это будет возможно и реально.

— И как долго нам ждать?

— Это зависит от исхода Северной войны, — пожал плечами Жан — Батист Кольбер.

— В самом деле?

— Так сказал Петр, — развел руками министр. — Это его слова.

— Хитрый византиец, — усмехнулся Людовик, понимая, что этот юноша пытается поймать его на крючок. И недурно, кстати, пытается.

27 апреля 1703 года. Остров Котлин

Петр стоял на берегу и с видимым интересом рассматривал в зрительную трубу устье Невы. В прошлой жизни он не раз бывал в Санкт — Петербурге, а тут — впервые, и его цепляли, интриговали пустые берега, вызывая к памяти массу самых различных воспоминаний и аллюзий.

— Государь, — обратился к нему Меньшиков, — к тебе Снегирев прибыл…

Царь обернулся и слегка рассеянным взглядом мазнул по гостю. Иван Снегирев — очередной самородок, найденный царем на просторах России, явно нервничал. Архитектор — самоучка, прошел весьма недурной курс обучения в недавно созданном МГУ. Причем, что примечательно, часть лекций читал лично Петр. Отчего Снегирев чувствовал себя сейчас словно студент на экзамене… в очередной раз.

— Ну, здравствуй, Иван Серафимович, — с мягкой улыбкой, поприветствовал его Государь, стараясь смягчить переживания, видимые даже невооруженным взглядом. — Рассказывай. Как дела продвигаются?

— Здравствуй Государь, — поклонился архитектор. — Дела идут очень хорошо. Те строительные роты, что пришли из‑под Бреста сильно помогают. Благо, что на работах по сооружению обводного канала они все не нужны и получается часть тут задействовать.

— Это отрадно. Честно ли они трудятся?