Пташка для тигра - Юлия Витальевна Кажанова

поэтому и одобрение массовое? Или это приказ хозяина? Надо будет поразмыслить над этим.

Раз мне разрешили прогуляться по дому, то глупо не воспользоваться предоставленным шансом. Особенно если меня уже поджидал Роман. Видно, именно он и покажет мне мою комнату. Надо бы его и об остальном расспросить, вдруг что важное для себя подмечу.

– Аня, пройдёмте со мной,– позвал он и повернулся к лестнице, поднимаясь на второй этаж. А я надеялась на первый, но с хозяином не поспоришь. Поэтому, не споря, пошла следом.

Шли мы не долго, да и дорога до ужаса знакомая. Я здесь всего ничего, но путь от спальни Райхана до кухни выучила. Мы шли тем же маршрутом и остановились у соседней двери. Вот почему мне так не везёт?

Передо мной открыли двери и пропустили в БЕЛУЮ комнату.

Белым было всё! Кровать, кресло, ковёр, шторы, правда, столик у кресла был стеклянный и полупрозрачный, но и его можно отнести к белому. Райхан разрешил мне переделать комнату, если что-то не понравится, пожалуй, я воспользуюсь этой возможностью, так как жить здесь, несмотря на крутой дизайн, просто тоскливо.

Я люблю белый цвет, но это явно перебор!

– Вам нравится?– подал голос дворецкий, с интересом смотря на меня.

– Тут чисто, я бы даже сказала стерильно. Скажите, а хозяин принимает другие цвета, кроме чёрного и белого?– надеюсь, я не рассердила Рому, спрашивая такое.

– Почему же, вполне, но когда дом строили, он попросил внести больше белого и чёрного, и дизайнер была так напугана, что сделала почти всё чёрным и белым. Понимаете, с хозяином не спорят, а выполняют, что он говорит, вот и получили. Но вы можете переделать её на свой вкус, и не бойтесь. Вот у меня комната сейчас коричневая с зелёным,– то ли похвастался, то ли успокоил он, сказав это, но это действительно помогло.

– Давайте тогда ничего сильно менять не будем, а просто внесём немного цветов. Покрывало поменяем, шторы. Можно ковёр. Я бы плед на кресло цветной накинула, и добавила немного жизни. Цветы бы сюда.– Задумчиво говорила я, рассматривая комнату. Прибегать к сильным изменениям не хотелось. Всё же я здесь гость, не будем качать права, а то точно сплавят в подвал.

– Хорошо, как приедете, я дам вам план комнаты, а вы внесёте поправки. Если справитесь за сегодня, завтра уже всё привезут.– Ого, не думала, что так скоро, но зато я знаю теперь, чем себя занять.

– А вы не подскажете, где останавливаются другие гостьи?– краснея, спросила, отворачиваясь.

Я прекрасно понимала, что не первая, кого приводят сюда, и сейчас, смотря на эту большую кровать, уже рисовала в воображении, как хозяин имеет здесь очередную игрушку.

– Про каких гостей вы говорите?– ну, вот чего он переспрашивает такие простые вещи, я и так стесняюсь.

– Я про любовниц и других игрушек,– смущаясь, шепчу, смотря на серьёзного дворецкого.

– У хозяина нет любовниц, и вы первая игрушка,– последние слова он сказал с каким-то отвращением. Да, мне самой тошно, что меня считают вещью. А потом продолжил:

– Девушек по найму привозят, но они дальше траходрома не уходят. Такие вечеринки не редкость, хозяин любит радовать своих подчинённых. Но вы не волнуйтесь, шлюхи по дому не гуляют, а на второй этаж вообще мало кому дозволено подниматься,– спокойно говорил он, а я стояла в шоке. У них и ТРАХОДРОМ здесь есть?! Это что, красная комната, или комната пыток?

Надо узнать, где она находится, чтобы и на километр не приближаться туда!

– Знаете, вы меня безмерно обрадовали!– вздыхая, сказала я, находясь всё ещё под впечатлением от сказанного.

Вечеринки случаются часто, это хорошо или плохо? Зверюшек не было, тогда на кой чёрт ему я, захотелось новых ощущений? Ему присматривать не за кем? И опять куча вопросов. И на некоторые я даже не хочу знать ответы.

– Аня, машина готова. Я провожу вас,– говорит Роман, а я уже готова чуть ли не выбежать из дома.

Огромный чёрный внедорожник стоял у лестницы, впрочем, как и два амбала в знакомой форме. Чёрный костюм и чёрная рубашка.

Почему здесь вообще всё чёрное? Жизненная позиция, что всё печально, или грязь не так видно?

– Знакомьтесь, Аня, это Киррил и Артём, ваша охрана,– представил нас Рома, и суровые мужчины кивнули в знак приветствия. Ответила тем же. Мне открыли дверь и даже подали руку, чтобы помочь взобраться в этого зверя.

– Аня, не делайте глупостей и не злите хозяина. Будьте умничкой!– серьёзно сказал Рома, пристально смотря на меня. Это что, пожелание или наставление?

Но я ведь не дура, да и осведомили меня уже, что будет в случае моего неповиновения или побега.

– Я поняла вас. И поверьте, мне достаточно красочно расписали, что ждет меня в случае неповиновения, это не в моих интересах,– с грустью сказала, глядя на задумчивого и недовольного дворецкого. И что ему опять не понравилось?

Роман закрыл дверь, и машина тронулась.

У меня не спросили ни адреса, ни номера подъезда, а просто везли, уже зная маршрут. И откуда у Райхана такая информация, я ведь ничего не говорила. И даже в моём паспорте, который он забрал, стоит другая прописка.

У подруги я жила последние три года. Так как именно тогда и умер мой отец, не успев написать завещание, и теперь всё имущество принадлежало моей мачехе Катрин. Милая женщина, она была ангелом при живом отце, но стала фурией после его смерти.

Она появилась в жизни отца внезапно и прочно там обосновалась за два месяца. Итог – свадьба, якобы по большой любви. Но эта женщина мне никогда не нравилась, и главной причиной был её возраст. Тридцать лет! И это на данный момент! А когда они познакомились, ей было двадцать пять!

Да она всего на три года старше меня, и что она нашла в отце, которому было пятьдесят пять? Какая там любовь – только деньги! Вот что её привлекало.

Папочка, конечно, был хорош собой даже в таком возрасте, но в любовь не верилось. Но я понимала, что одному ему тяжело, так как мама умерла, когда мне было всего восемь, поэтому молчала. Не мне с ней жить.

У отца был свой автосалон, поэтому деньги у нас всегда водились. Да и связи у папочки были, и мы часто ходили на званые ужины и другие пышные мероприятия.

Там-то он и встретил мой кошмар. Который меня и выгнал из отчего дома через день после похорон. Благо, она не