Прикосновение зла - Скарлетт Сент-Клэр

class="p1">– И что? – Он поднял ее с пола, прислонив спиной к двери. Его движения были четкими, но грубыми – проблеск жестокости, пробудившийся под кожей.

– Это невежливо – заниматься сексом в чужой ванной комнате.

Аид облизнул ее губы, прежде чем приоткрыть их языком, и ее возражения заглушил страстный поцелуй – она едва могла дышать.

«Зачем я его спровоцировала? Потому что я этого хотела, – подумала она. – Потому что мне это нужно».

Персефона желала разозлить его, ощутить на своей коже его гнев, пока не забудет прошлое, где ее не было рядом с ним.

Ее сердцевина сжалась, когда богиня почувствовала, как головка члена Аида уперлась в нее, и в следующее мгновение он уже целиком погрузился в нее. Персефона запрокинула голову, из груди вырвался стон – откровенный и бесстыдный, – когда на нее накатила волна удовольствия.

А потом в дверь постучали.

– Мне ужасно неудобно прерывать то, что у вас там происходит, – крикнул Гермес. – Но мне кажется, вы двое обязаны это увидеть.

– Не сейчас, – зарычал Аид, уткнувшись в изгиб шеи Персефоны. Все его тело было напряжено. Это была попытка самоконтроля.

И ей хотелось, чтобы он уже избавился от этой привычки.

Она повернула голову к нему, скользнула по его уху своим языком, а потом прикусила зубами. Аид сделал вдох, его ладони сжали ее ягодицы.

– Ладно, во‐первых, невежливо заниматься сексом в чужой ванной комнате, – произнес Гермес. – А во‐вторых, я говорю о погоде.

Аид застонал, а потом прорычал:

– Дай нам секунду, Гермес.

– И как долго длится ваша секунда? – уточнил тот.

– Гермес, – предупреждающим тоном ответил Аид.

– Ладно, ладно.

Они остались одни, и Аид вышел из нее. Она сразу же ощутила его отсутствие – и ноющую боль.

– Проклятье, – выдохнул он, поправляя одежду.

– Прости, – произнесла Персефона.

Аид нахмурил брови:

– За что ты извиняешься?

Она открыла рот, чтобы объяснить: может, за свою ревность, или за то, что им пришлось остановиться, или за бурю, – она и правда не знала. Богиня закрыла рот, и Аид наклонился к ней.

– Я не злюсь на тебя, – он поцеловал ее. – Но твоя мать еще пожалеет о том, что помешала нам.

Персефоне хотелось узнать, что он имеет в виду, но не стала задавать ему вопросов, когда они вышли из ванной. Они шли по коридору, когда до них донесся голос из телевизора:

– По всей Новой Греции объявлено штормовое предупреждение. Надвигается ледяная буря.

– Что происходит?

– Пошел ледяной дождь, – ответила Елена. Она стояла у окна, приоткрыв занавески.

Персефона подошла к ней. Она услышала легкий стук льда о стекло. Богиня нахмурилась. Она знала, что погода ухудшится, но не ожидала, что это случится так скоро.

– Это бог, – сказал Бен. – Нас проклял кто-то из богов!

Персефона встретилась взглядом с Аидом. В гостиной повисло напряженное молчание. Смертный повернулся к Аиду и спросил:

– Вы будете отрицать?

– Глупо делать поспешные выводы, смертный, – ответил Аид.

– Я не делаю поспешных выводов. Я это предвидел! Боги нашлют на нас ужас. Нас ждут отчаяние и разруха.

Слова оракула камнем упали в душу Персефоне, холодные и тяжелые. Несмотря на тот факт, что она считала его безумцем, она не могла отрицать – то, что он говорил, было более чем возможно.

– Осторожнее со словами, оракул, – на этот раз заговорил Гермес. Было пугающе видеть его таким свирепым, таким оскорбленным, и от тона его голоса у Персефоны по спине побежали мурашки.

Обвинения Бена были серьезны, и его предсказание вполне могло навлечь гнев богов.

– Я всего лишь говорю…

– …то, что слышишь, – закончила за него Сивилла. – А это может быть или не быть словом бога. И так как у тебя нет покровителя, я полагаю, что тебя подпитывает предсказаниями безбожная сущность. Если бы ты прошел обучение, то понимал бы это.

Персефона перевела взгляд с Сивиллы на Бена. Ей не было известно, что такое «безбожная сущность», но Сивилла определенно знала, о чем говорит. Ведь она этому училась.

– И что плохого в безбожной сущности? Иногда только они говорят правду.

– Мне кажется, тебе лучше уйти, – сказала Сивилла.

Последовала напряженная пауза, пока Бен осмысливал слова Сивиллы.

– Ты хочешь, чтобы я… ушел?

– Она выразилась ясно и четко, – резко ответил Гермес.

– Но…

– Ты, видимо, забыл дорогу до двери, – добавил Гермес. – Пойдем, я покажу тебе, где выход.

– Сивилла… – взмолился Бен, но в следующий миг пропал. Все взгляды обратились на Гермеса.

– Это не я, – произнес бог.

Тогда все посмотрели на Аида, но он продолжал молчать, и хотя никто ничего не спросил, Персефоне стало любопытно, куда он отправил смертного.

– Думаю, нам всем уже пора, – сказала Персефона, хотя на самом деле ей просто хотелось остаться наедине с Аидом, чтобы задать вопросы. – Погода будет только ухудшаться.

Все с ней согласились.

– Аид, мне бы хотелось убедиться, что Елена, Левка и Зофи доберутся домой в целости и сохранности.

Он кивнул:

– Я вызову Антония.

Пока девушки надевали верхнюю одежду, Персефона отвела Сивиллу в сторону:

– Ты в порядке? Бен…

– Идиот, – закончила она. – Мне так стыдно, что он обидел тебя и остальных.

– Не переживай. Но то, как он себя ведет… я уверена, он навлечет на себя гнев кого-то из богов.

Антоний не заставил себя долго ждать. Циклоп подъехал на длинном лимузине, и они по очереди уселись в него: Аид с Персефоной на одной стороне, Левка, Зофи и Елена – напротив.

– Кого-нибудь еще взбесил этот Бен? – уточнила Левка.

– Сивилле следовало бы положить меч под кровать на случай, если он вернется, – ответила Зофи.

– Или она могла бы просто запереть дверь, – предположила Елена.

– Замки можно вскрыть, – возразила Зофи. – Меч надежнее.

После этого в салоне лимузина воцарилось молчание, нарушаемое лишь стуком льда в окна.

Первыми они высадили Левку и Зофи. Как только они вышли из автомобиля, тьма будто поглотила Елену, чья хрупкая фигурка потерялась в меху ее пальто. Она смотрела в ночь, и на ее прекрасное лицо то и дело бросали отблески уличные фонари.

Спустя несколько мгновений она заговорила:

– Как думаете, Бен прав? Это все дело рук богов?

Персефона напряглась и взглянула на смертную, чьи глаза теперь были направлены на Аида – большие и невинные. Было странно слышать этот вопрос без сочащегося из слов яда.

– Это мы скоро узнаем, – ответил Аид.

Лимузин остановился, и Антоний распахнул дверь. Холодный воздух наполнил салон. Персефона поежилась, и Аид обнял ее покрепче.

– Спасибо, что подвезли, – поблагодарила Елена и вышла.

Когда они снова оказались на дороге, Персефона заговорила:

– Она действительно думает, что буря заставит нас расстаться?

То, как